— Готово, мечи монеты! — выкрикнул ведущий игрок, у которого на ладони лежали две монетки.
Сержант Стерлинг — это и был бегун — арестовал обоих, а также кассира и конфисковал монеты, как вещественное доказательство.
Вскоре пал жертвой Стерлинга и Рыжая Макушка Пиктон; его задержали в то время, как он, сидя на крыше аристократического клуба АНА, привязывал мокрый мешок к печной трубе бильярдного зала.
Правда, вслед за этим Стерлинг снискал расположение Флеминга и Дигдича, а может, и всего города: он арестовал пресловутого Дэйва О’Кифа за кражу овец.
И все-таки многие обитатели Бенсонс-Вэлли продолжали сомневаться в чистоте намерений нового полицейского; они утвердились в своих сомнениях, когда он обратил внимание на «тропу влюбленных». Тропинка эта вилась вдоль речки Дилингли, и ее часто посещали юные и не слишком юные влюбленные, питающие склонность к одному из немногих наслаждений, еще оставшихся нам в этой жизни. Стерлинг задержал там семь парочек, и даже то, что в числе их оказалась развращенная дочка управляющего банком, не увеличило популярности сержанта.
Не довольствуясь преследованием представителей человеческого рода, Стерлинг обрушился на городских собак. Он загнал всех незарегистрированных псов на птичий двор, пустовавший после того, как Флаэрти перед отъездом продал своих кур.
Все эти подвиги нового полицейского жители города наблюдали и оживленно обсуждали, но оставались покорными и разобщенными.
Дело в том, что почти каждый арест, произведенный Стерлингом, у кого-нибудь да находил одобрение. Протестантские священники и некоторые граждане, настроенные против азартных игр и пьянства, одобряли меры против букмекеров и трактирщиков. Владельцы автомашин поддерживали репрессии против велосипедистов, ездивших без фар. Те немногие, кто считал плотскую любовь греховной, тайно злорадствовали по поводу арестов на «тропе влюбленных». Большинство признало правильным арест Дэйва О’Кифа. Не говоря о сквоттере Флеминге, чьи овцы оказались главными жертвами О’Кифа, многие другие жители были согласны, что Дэйв давно уже заслужил наказание за убийство своей жены, которое он, вне всякого сомнения, совершил несколько лет назад. Надо отдать О’Кифу должное: он отлично запрятал тело жены — вся полиция штата искала его, но не нашла, да и свою собственную защиту на суде Дэйв вел умело. По правде говоря, сквоттер Флеминг как-нибудь переживет разлуку с одной-двумя сотнями овец. Другое дело жена О’Кифа — это была совсем безобидная женщина, и Дэйв не имел права так вот просто взять и убить ее… Относительно Рыжего Пиктона всем пришлось согласиться: надо же когда-нибудь обуздать мальчишку. И, конечно, никто не оплакивал арест Гундосого Коннорса за выпивки в буфете: его уже давно пора было посадить за пресмыкательство.