Двор был покрыт жидкой грязью и мутными лужами. Только небольшой участок у веранды был засыпан золой и устлан сухими мешками.
Мужчина продолжал стучать молотком еще несколько минут, а затем поднялся и пошел вслед за женщиной. Она месила тесто на столе, занимавшем добрую половину кухоньки.
— Как твои часы, Уинни?
— К утру ушли вперед на десять минут.
— А сейчас еще больше, наверно.
Он постоял у плиты, потирая руки.
— Одно хорошо в этой старой кухне, — сказал он, — в ней можно хотя бы погреться зимой.
Он снова вышел на веранду и подошел к двери, ведущей в гостиную. Ручки у двери не было. Казалось, домишко весь как-то выгнулся посредине, будто туго перепоясанный. Мужчина толкнул плечом дверь и с шумом захлопнул ее за собой. Он осторожно прошел по затемненной комнате и приподнял жалюзи. Комната была чисто прибрана, только на столе все еще стояли обеденные тарелки. Несколько одинаковых стульев и две софы составляли все ее убранство. Кирпичная облицовка камина потускнела, на обоях кое-где виднелись бумажные заплаты.
Мужчина уселся в углу, возле швейной машины, надел наушники и стал прилаживать острие контактной пружинки над кристалликом устаревшего детекторного приемника. Он склонился над целлулоидным конусом, и тонкая изогнутая проволочка коснулась кристалла. Чуткими пальцами осторожно он поворачивал проволочку, нащупывая ускользающую контактную точку.
Из соседней спальни вышла молоденькая девушка, длинноногая, похожая на нескладного подростка, уже не девочка, но еще и не взрослая женщина, неловкая, смущенная новым миром, расцветающим в ней самой. Она принялась убирать со стола, гремя посудой.
— Потише, Мэг, потише! Ты же видишь — я стараюсь поймать передачу о первом заезде.
— Мне надо убрать со стола, — возразила она, не глядя на него.
— Могла бы подождать, пока я налажу прием. Погоди, сейчас закончу. Одну минутку.
Девушка поставила тарелки на стол и пошла в спальню, пробурчав себе под нос:
— И со стола-то не дают убрать.
Несколько минут он продолжал вертеть контактную пружинку, затем откинулся на спинку стула, вытащил из кармана черную записную книжечку и раскрыл ее. Имена скаковых лошадей были аккуратно записаны по шестеркам, а футбольные клубы — по парам, и против каждого обозначен счет игры.
Женщина в кухне разделывала ячменные лепешки. Она хлопотала в тесном закутке у плиты, чуть слышно напевая какую-то жалобную мелодию.
Вскоре мужчина с записной книжечкой в руках вышел на веранду. Он что-то пометил карандашом в книжечке, сунул ее в карман и снова присел на корточки к своей колодке с башмаком.