Девушка прошла через веранду, неся тарелки в кухню, где женщина грела воду для мытья посуды.
Через полчаса седая голова мужчины снова склонилась над приемником. Некоторое время он напряженно слушал, затем поднялся и вышел из комнаты. Женщина стояла у бака и черпала ковшом воду. Войдя на веранду, она остановилась и устало сказала:
— Поговорил бы ты с Джимом.
— А в чем дело? Что он еще натворил? — спросил мужчина, опять принимаясь за башмак.
— Он ушел и увел ребятишек, всех, кроме Мэг и малыша, на футбольный матч в Дилингли-Оувэл. Денег у него, конечно, нет. Он будет перетаскивать их всех через ограду. Вот что он затеял! Ты должен потолковать с ним. Меня он не слушает.
— Уинни, он сам сказал мне, что идет на футбол. Я и не думал ему запрещать.
— По-твоему, так и надо. Но ты же знаешь, что было на той неделе с мальчиками Джексона, когда их поймали. Этот новый полицейский такой грубый…
— Не бойся, ему не поймать нашего Джима. Пускай они повеселятся, Уинни. Ведь у них не бывает никаких развлечений. Мы не можем покупать им билеты даже в кино. Пусть уж у них будет хотя бы футбол.
Она постояла в нерешительности, а потом, как видно, в знак молчаливого согласия, удалилась в кухню.
По мере того как день клонился к вечеру, мужчина все чаще отрывался от работы и все больше времени сидел у приемника.
Он старался нащупать контактную точку, и тут из спальни вышла Мэг; она расстелила на столе старое одеяло и приготовилась гладить платье.
— Потише, Мэг. Одну минутку, пока я налажу.
— Хватит, па. Мы не можем бросить все дела из-за того, что тебе надо слушать передачу то с ипподрома, то со стадиона.
— У меня в билетах три победителя, а сейчас должен начаться четвертый заезд, — нетерпеливо возразил он.
— Который раз я уже слышу об этом, — сказала девушка, однако тут же послушно отставила утюг и удалилась в спальню.
Через несколько минут он вошел в кухню.
— Как насчет чаю, Уинни? — спросил он.
Голос у него был теперь радостный и явно взволнованный.
— Чайник кипит, — ответила она, не замечая его волнения, — а лепешки уже почти готовы.
— Я заварю чай.
С полки, украшенной бумажной бахромой, он достал большой чайник с отбитым носиком. Пока он заваривал чай, она открыла духовку и вытащила противень с дымящимися, румяными лепешками.
Он налил чай, уселся за стол и стал мазать лепешку джемом домашнего изготовления.
— Неплохо бы масла на горячую лепешку, а, Уинни? — заметил он с веселой улыбкой.
— Будто ты не знаешь, что масло нам не по карману, — возразила она укоризненно.
— Через недельку, может, будет и нам по средствам, — заявил он, жуя лепешку.