В 1919 г., предвидя угрозу расширения Германии в восточном направлении за счет территории России, П.Н. Савицкий разработал превентивный геостратегический план «континентальных гарантий и океанического равновесия», в соответствии с которым, во-первых, Россия (при этом не имело значения — со стороны белых или красных) должна заключить с Германией «соглашение расчета», по которому первая получает гарантии от покушения на нее Германии, заключающиеся в возможности «полного осуществления славянской идеи», а именно: «в укреплении западных и юго-западных славянских государств и союзе с ними России, усилении ее влияния на Балканах и в ненемецких областях бывшей Австро-Венгрии» (156). Взамен Россия должна отказаться от интересов в Европе западнее линии Познань — Богемские горы — Триест, в результате чего Германия «бескровно добьется преобладания» в Западной Европе (157). Савицкий полагал, что в этом случае Германия может обойтись без войны, создав под своей эгидой вместе с «континентальными странами крайнего Запада и их колониями» (фактически навязав) «западноевропейский таможенный союз», в рамках которого протекционистская политика Франции и Италии была бы ликвидирована, а Германия получила бы доступ к «линии океана, более близкой ко многим центрам ее хозяйственной жизни, чем Любек и Гамбург» (157).
Во-вторых, для устойчивости системы «континентальных гарантий» необходимо ее подкрепить «океаническим равновесием», а именно поддержкой России Англией, ибо «одоление Германии над одной из этих сторон грозило бы повлечь установление всеевропейской, если не всемирной гегемонии Германии» (158).
Такой утопичный проект по реализации континентальных панславянской и пангерманской идей именно при посредничестве «океанической» Британии в основе своей имел очень важное рациональное практическое военно-стратегическое начало. Это идея о необходимости заключения соглашения между двумя аутсайдерами мировой политики. Савицкий был уверен, что «народы российский и германский совместно оказались побежденными, весьма вероятно, только для того, чтобы в следующий момент совместно же оказаться победителями» (158).
Значение этой концепции наиболее четко проявляется в сравнении с геополитическими планами англосаксонских и немецких геополитиков межвоенного периода.
Так, в 1919 г. классик англосаксонской геополитики X. Маккиндер указывал на то, что возможный союз Германии и России может парализовать англосаксонскую политику «Анаконды» (159). Интересно, что к аналогичным выводам позже придут представители немецкой геополитической школы. Идея о военно-стратегической целесообразности континентального единства СССР и Германии была очевидна и для известнейшего геополитика третьего рейха К. Хаусхофера, который даже в 1940 г. выступал за создание континентального блока по оси «Берлин — Москва — Токио», охватывающего пространство от Балтийского и Черного морей до Тихого океана. К. Хаусхофер считал, что «обширнейшее германо-русско-восточноазиатское единство — то, против чего бессильны любые, даже объединенные британские и американские блокирующие акции…» (160).