Европа и Россия в огне Первой мировой войны (Лавренов, Мединский) - страница 56
Контрстратегия данной геополитической линии должна была заключаться в создании между Россией и Германией разделительного «срединного пояса» из государств Восточной Европы. Как известно, такой подход нашел отражение и в «14 пунктах» В. Вильсона, и в политической практике — в принципах организации Версальско-Вашингтонского миропорядка.
Как показывает исторический опыт, научная геополитика (или военная статистика, высшая стратегия) должна лежать в основе государственной внешней и внутренней политики. Пренебрежение выводами первой может привести к катастрофическим результатам.
Глава 4
Балканский узел противоречий великих держав
В начале XX в. Балканы продолжали оставаться ареной ожесточенной борьбы великих держав за сферы влияния. Здесь происходила фундаментальная перестройка прежней политической конструкции вследствие кризиса двух полиэтничных империй (Османской и Габсбургской), на границах которых усиливались малые национальные государства. Это не только усложняло международные отношения в регионе и придавало им многогранность, но и свидетельствовало о возникновении новых тенденций в мире: в частности, фактор малых стран начинал играть все большую роль в калькуляциях великих держав.
Три взаимосвязанных события 1908 г. вызвали острый кризис в международных отношениях на Балканах. Речь идет о младотурецкой революции, аннексии Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией и провозглашении независимости Болгарии[37]. Первое событие сыграло роль катализатора. Опасаясь укрепления позиций младотурецкого режима и видя некоторые симптомы восстановления британского влияния в Стамбуле, правительство Габсбургской монархии поспешило осуществить свое давнее намерение — провести аннексию как односторонний акт и поставить весь мир перед свершившимся фактом. Такое решение прямо противоречило постановлениям Берлинского конгресса 1878 г., но министр иностранных дел дуалистической монархии барон А. Эренталь полагал, что эта смелая инициатива наглядно продемонстрирует всей Европе, что Австро-Венгрия достаточно сильна, чтобы проводить активную внешнюю политику. Разговоры же о ее скором распаде и зависимости от Германии, дескать, не более чем злонамеренные слухи. Еще О. фон Бисмарк называл Австро-Венгрию «часовым Германии на Балканах». Однако политическое руководство Габсбургской монархии не стало обсуждать вопрос со своим старшим союзником — Германией. Как впоследствии оказалось, напрасно — в Берлине были возмущены таким неожиданным актом. Кайзер Вильгельм II недовольно заявлял о том, что он узнал об аннексии «позже всех в Европе… из газет» (162).