Две недели длилась суматоха с лечением обитателей школы и обеззараживанием территории. Следователям я, честно глядя прямо в глаза, беззастенчиво врала, что ничего не знаю, я сама жертва (Алек научил как правильно надо врать, что бы ложь не засекли). Директриса рассказала, что перехватила странный контейнер, адресованный мне. После вскрытия которого и началась эпидемия. Я же говорила, что ничего не знаю о контейнере и обыске моих вещей ничего не дал следователям (я догадалась сжечь переписку с Эрмиасом сразу как узнала о их прибытии). Ответа на вопрос, по какому праву леди Ильда вскрывает адресованные мне посылки, я не дождалась — видно ей нечего было мне ответить.
Прибыл обеспокоенный Алек, наплевав на карантин, и строго глядя нам в глаза, потребовал ответа. Эми начала юлить, но я все выложила начистоту.
— Ну вы даете … паразитки, — изумился он. — И когда только успели сговориться за моей спиной? Всего две недели меня не было.
— Мы планировали эту операцию почти два месяца! — гордо выпятила грудь Эми. — Только все коту под хвост пошло из-за курьера…
Алек только потрясенно округлил глаза.
Карантин сняли в конце третьей недели, когда целители полностью убедились, что все выздоровели, а территория обеззаражена. Следователи так ничего и не нашли — ни следов магического контейнера, который истаял через пол часа после вскрытия, ни доказательств моей причастности, ни причастности барона Эморри, ушедшего в экспедицию вглубь заповедника в начале марта.
После я ему подробнейшие описала всю историю и высказала свое «Фи» по поводу курьера. На что он мне ответил, что не может нести ответственности за остолопа, который не справляется со своей работой. Высказать претензии самому курьеру ни я, ни Эрмиас не могли. Парню несказанно повезло.
Эми откровенно гордилась своей причастностью к случившемуся. Мне было совестно. Хотя, мало кто может похвастаться тем, что заразил целую школу для девочек глистами. Будет, что рассказать внукам!
Но больше мы с Эми подобным образом решили не шутить.
Берту мы нашли чем наказать — Алек научил заклинанию «иглы». Заклинание дает тот же эффект, что и подложенная канцелярская кнопка на стул. С этих пор Берта Рехат не могла спокойно сидеть в нашем присутствии. Подпрыгивала, ерзала, кривила рожи, вскрикивала, за что часто получала замечания, а имея поганый характер и не умея себя сдерживать в ситуациях, когда ей что-то не нравится, начала подолгу стояла на позорном стуле.
— Давай подложим ей жабу, — предложила Эми на очередном подпольно-сараечном заседании.