после свадьбы она нередко должна была поплатиться за свою неосторожность свободой.
[175] В сопредельной Северному Кавказу части русские (проживавшие там) постепенно переняли большую ответственность в отношении девичьих игр-довиток, посиделок, особенно в местах образования поселков городского типа, железнодорожных станций, — на это обратили внимание сами современники.
[176]Чем севернее и северо-западнее — тем чаще встречались отступления от обязательности целомудрия (в отношении замужних женщин нравы тоже были мягче). Скажем, у словаков, чехов ничего подобного позорящим наказаниям не наблюдалось, не знали их и в Швеции, Финляндии, Англии, где сельские общины терпимо относились не только к добрачным связям молодежи, но и к внебрачным детям.[177] У англичан практиковались концерты адской музыки — шамал (любопытно, что это напоминает французское название шаривари), но нет никаких данных, что так срамили только девушку или женщшгу: так поступали с теми, за кем велась дурная слава, слухи, нередко доставалось вдовцам или тем, кто имел большую разницу в возрасте (когда очевидно, что брак будет Бездетным).[178]
Чем южнее — тем чаще встречалось бытование ритуалов опозоривания: у австрийцев, венгров, штирийцев — это были насмешливые песни, куплеты,[179] аналогичные сенсеррады были у испанцев (с возможностью откупиться от издевательств, а при отсутствии откупа продолжавшиеся несколько дней), португальцев. По опять-таки в Европе они касались осрамлсния не только девушки или женщины.[180] У французов на севере, особенно в Бретани, бытовали строгие ритуалы опозорения, па юге общественное мнение было более терпимым.[181]
Удивительно, но факт: у большинства славянских народов позорящие наказания — и именно для женщин! — бытовали во многих регионах. Надевание хомута на шею нецеломудренной невесте практиковали поляки[182], изгнание из села, избиение кнутом и проклятие (особенно если до- или внебрачная связь заканчивалась беременностью) — сербы (у них также бытовал ритуал дырявого кубка с вином на свадьбе)[183]. V болгар нецеломудренную невесту полагалось вымыть на глазах у всего села, иногда ее на телеге отвозили обратно к родителям (и большего стыда и срама было не придумать), к концу XIX в. чаще практиковалась материальная компенсация (очень большая — двойное или тройное приданое[184]) «за причиненное зло» — и она в дальнейшем не считалась частью приданого.[185]
Конечно, выше призедсны примеры из области обычного права. Право светское, официальное, писаное было куда более гуманным в отношении адюльтера, но... большинство юристов в то время даже не допускали мысли о том, чтобы наказание за супружескую измену было равным для обоих полов. «Одинаковая ответственность мужа и жены за прелюбодеяние идет вразрез с общественным сознанием и глубоко укоренившимися понятиями и нравами общества, основанными не на априорных теоретических рассуждениях, а на требованиях действительной жизни, вытекающих из экономических и социальных условий ее, и пока последствия не изменятся до полного уравнения обоих полов, не только в правах своих, но и в деятельности, род занятий и приобретении средств к жизни, скажу более — пока рожать незаконно прижитых детей будут только прелюбодействующие жены, а не мужья, до тех нор прелюбодеяние жены всегда почитается и будет наделе более преступным, чем нарушение супружеской верности со стороны мужа».