Искорки мерцали в сумраке леса и выстраивались в ряд, уводя мой нос дальше по тропинке.
Они всегда знали, где гулять лучше всего. Хозяйка это тоже знала, поэтому подбадривала сзади:
— Злтинка!
Это значит, что она хочет больше золотых искорок. Намек понят — я припустила быстрее.
Хозяйка, обрадовавшись, закричала еще громче:
— Золотинка! А ну!..
Что там было дальше, я не знаю — хозяйке не хватило воздуха сказать, потому что она бежала за мной со всех ног.
А искорки вели дальше.
Они сияли крошечными звёздами в зелени кустов, на камнях, под сенью больших деревьев.
Эти маленькие злтинки выстраивались в цепь, прихотливо извивающуюся среди сосен — вверх по холму, потом в самый низ через овраг, оббежать кругом дерево, нырнуть под корягу, снова взбежать на холм.
Ей-богу, не будь я собакой, я бы подумала, что это какой-то диковинный танец.
Хозяйка спешила за мной, невольно повторяя дивный маршрут, которым вели меня искорки.
— ЗОЛОТИНКА!
Ух, грозно! Видимо, ей очень уж хочется увидеть больше этих искорок, раз она так кричит и продолжает бежать, даже спотыкаясь и падая на четвереньки. Кстати, не понимаю, почему она всю дорогу не пробежит на четырех лапах. Так же удобнее, нет?
Хорошо, что уже начало темнеть, и искорки стали виднее. Хозяйка сзади обреченно захрипела. «Не боись, я же все поняла, приведу я тебя к твоим злтинкам».
Кажется, что их даже прибавилось в количестве — чуть ли не под каждым кустом сверкают и даже как будто… шепчут что — то?
Шепот и сияние становились громче, и я уверенней потрусила вперед.
Под поваленное дерево, изогнувшееся аркой; оббежала три раза старый вяз, и — оп! — прыгнула в самый центр круга из замшелых камней. Хозяйка, наверное, как и любой человек, и не заметила, какой это ровный красивый круг, а не просто нагромождение валунов, ведь они все заросли мхом, а некоторые совсем утонули в траве. Но мне видно хорошо — над каждым камушком сияют мои искорки, освещая путь.
Шепот стал совсем громким, и вдруг, став почти оглушительным, пропал. Слился с шумом ручья, бегущего впереди.
Ручей вился вдоль стены деревьев, высокие стволы сосен мелькали перед глазами, сливаясь в сизо-синее марево — между стволов медленно расстилал свое пуховое одеяло туман. Злтинки, маленькие золотые искорки, ныряли в бурлящий поток и уносились вперед сияющей лентой.
Темный лес, листья, черный мох под лапами, и вдруг, без предупреждения, с громким плеском вокруг разлилось золотое сияние.
— Ох, ешки-матрешки! — прохрипело сзади.
Хозяйка плюхнулась на землю рядом со мной, с изумлением глядя на водную гладь впереди, сияющую золотом.