Мир глазами собак. Полная версия (Журавлева, Малыхина) - страница 37

Здравствуй, хозяйка, я так ждала тебя…

Я была ещё вот такусенькой, когда в первый раз это увидела.

Моя двуногая мама называла меня Золотым Ежом, но на самом деле я была похожа на оранжевую выдру.

Я помещалась на ладошке, была сморщенная, гладкая и слепая.

И уже тогда я заметила… погодите, что? Как можно заметить что-то, если ты ещё совсем новорожденная выдра, которая мамкин сосок не с первого раза находит?

Я не знаю. Я же собака. Мы не задумываемся о таких глупостях. Заметила, и всё тут.

Это было… как жёлтые искорки. Маленькие огонечки в темноте. Они пахли, как мамин бок и как тёплая грязь в луже. И ещё немного — лесом, дохлым ежом из реки и крабовыми палочками. В общем, как всё самое лучшее на свете.

Я скулила и вертела головой в разные стороны, пытаясь поймать хоть одну. Но получалось ловить только хвосты братьев, я же вслепую это делала.

Давно это было…

Сейчас я уже не выдра. Сейчас я Огромная Жопа.

Так говорит моя хозяйка. Она всегда так ласково произносит эти слова, что не стоит даже сомневаться, что это нечто очень-очень хорошее.

А еще, когда я рядом, она часто повторяет одно слово.

Злтинка.

Нет.

Золотинка! Вот.

Что она хочет этим сказать? Оранжевой выдрой или Золотым Ежом я уже давно перестала быть.

Когда я выросла, моя шкура стала пушистой и серой. Разве что на макушке что-то сверкает под подшёрстком — папино наследство, немного рыжей шёрстки. Но злтинки там нет.

Другие тоже иногда спрашивают её про злтинку. Она смеется и говорит, что я все равно золотая собака, какого бы цвета ни была. О том, что на самом деле меня зовут Огромной Жопой, она почему-то никому не говорит. Наверное, это что-то личное, только между нами. Я считаю, что это очень мило…

Что хозяйка подразумевала под «золотой собакой», я не знала. До недавнего времени.

Об этом я и хочу рассказать. Это будет замечательная история, пахнущая мхом и немного — дохлым ежом из реки.

Мы гуляли по лесу. Высокие сосны наполняли мир ароматом горячей солнечной смолы, и шуршали на ветру, совсем как шерсть очень большой собаки. Большой и зелёной. Не хотела бы я с ней встретиться: она такая огромная, что даже под хвостом не понюхать — не дотянешься. А это уже какие — то плохие манеры.

Я думала о серьёзном — о больших шелестящих собаках, и деловито бежала вперёд.

Хозяйка плелась сзади. Она не знала дороги и всегда шла за мной. Это потому, что она не чувствовала тот самый приятный запах и не замечала их. Мне — то это было раз плюнуть, я видела злтинки, когда мамку ещё сосала, поэтому веду я.