Лия чётко понимала, что ей нужна помощь.
— И отсидка тоже будет твоя, — не уступил Кандаков, делая шаг вперёд. — Тройное убийство, тебя же посадят. — Его узкие тёмные глаза отражали свет так, что казались бездонными провалами, которые будто затягивали в себя Лию.
Она вдруг подумала о том, как, должно быть, сейчас выглядит: тёмные волосы растрёпаны, карие глаза нездорово блестят, словно у бешеной лисы, а побелевшие от напряжения пальцы сжимают приклад карабина.
С губ уже почти сорвался шёпот: «Помоги мне», как вдруг рядом с ней возник из темноты, словно соткался из пыли и полос тумана, Андрей — его рыжие тонкие волосы Лия не спутала бы ни с чем.
Прохладная ладонь осторожно и уверенно легла на шею Лии, а длинные музыкальные пальцы зарылись в волосы, успокаивая.
— Он того не стоит, — произнес Андрей, продолжая перебирать волосы Лазаревой, что приносило измученной Лие странное мимолётное успокоение. — Я хорошо понимаю тебя, Лия, — его голос вдруг сделался глухим, — меня тоже однажды бросили.
Лия обернулась и посмотрела на Андрея. Борисов стоял, устремив взгляд на звёздное небо. На мгновение она задумалась, кто и когда мог пройтись железными сапогами по душе Андрея, но собственное горе помешало ей собраться с мыслями.
— Спасибо, Андрей, — попыталась улыбнуться Лия. — И извини за истерику и вот это, — она потупилась, глядя на карабин, который всё ещё сжимала в руке.
— Не извиняйся, — ответил Андрей. — За чувства не извиняются. Ты же любишь его? — последнее слово он произнес с особым нажимом.
— Нет, — быстро произнесла Лия, понимая, что это «нет» отчётливо прозвучало как «да».
— Тогда почему ты всё ещё держишь в руках карабин? — мягко, тряхнув рыжими тонкими прядями, спросил Андрей. — Ну-ка, отдай-ка мне ружьё.
Не переставая перебирать волосы Лии, Борисов аккуратно протянул руку и, бережно проведя по судорожно сжатым пальцам Лии, забрал у нее карабин.
Когда мертвая тяжесть оружия исчезла из руки, её снова начало трясти. Она судорожно вздохнула и размашисто провела по лицу ладонью, закусив, чтобы не взвыть от боли, рукав куртки.
— За что, Андрей? — она умоляюще посмотрела на Борисова, ища ответ. — За что он так со мной?
— Дурак потому что, — глухо ответил Андрей. — Просрал работу, стационар, а теперь ещё и тебя. И вообще, — Борисов решительно выпрямился, — он предал не только тебя, но и всех нас.
Лия ничего не ответила, а лишь молча наблюдала за тем, как Андрей передал карабин, блеснувший на прощание, Эдику, который аккуратно взял его и направился к домику дяди Паши — вернуть оружие, а заодно выключить генератор — незачем жечь бензин.