Не подойдешь, многое потеряешь.
— Не положено.
— Ах, я бедная, несчастная-я-я! — От моего воя даже второй заключенный поднял голову. — У-у-у.
— Не ори!
Стражник шагнул ко мне, замахнулся, чтобы ударить по лицу — и наши взгляды встретились. Мужчина замер, глядя на меня пустым, осоловелым взглядом.
— Что, нравлюсь? — спросила я, затрепетав ресницами.
— Ага. — Он потер бороду.
— Тогда давай пообщаемся ближе, — манила его, как цветок — мотылька.
— Ну, это…
— Отвяжи меня. Найдем какую-нибудь приятную харчевню, поужинаем вместе. А будешь хорошим мальчиком — может, и не только поужинаем.
— Ага! — Обрадовался лишенный разума стражник.
Увы, это был мой главный и совершенно бесполезный талант — умение нравиться, обольщать, привлекать к себе. Вот только какой из него толк? Первый раз в жизни, наверное, пригодился — эту магию я не использовала практически никогда.
Веревки на руках и ногах исчезли, я потерла озябшие руки.
— Поделись плащиком, — попросила у невольного помощника. С обувью, конечно, ничего не сделаешь — придется бежать босиком. Но хоть что-то! Накинула плащ на плечи, не разрывая зрительного контакта.
— Госпожа… — Прохрипели сбоку.
— Да? — ответила, не поворачивая головы.
— Помогите, прошу.
— За что ты здесь?
Можно было бы прочитать на табличке, но тогда придется выпустить из ловушки свою добычу, а этого я делать не собиралась.
— Я… Я убил служащего тайной канцелярии. После позорного столба меня ждут пытки и смерть. Прошу, госпожа!
Да, парню придется несладко. Служащие тайной службы были людьми, и иногда и не людьми, неприкасаемыми. Их боялись так же, как их главу, поэтому обходили стороной. Убийство одного из верных псов канцлера каралось не просто смертью, а долгой и мучительно смертью.
— Слушай, — сказала стражнику, — а давай этого с собой возьмем?
— Зачем он нам? — Не понял тот.
— Ну как это? Вот мы уйдем, а он возьмет, и нас выдаст. И ничего у нас с тобой не получится! Давай нож, я веревки сама разрежу.
Резать, продолжая смотреть в глаза жертве, было неудобно. От напряжения начинала болеть голова. Но все же мне удалось освободить вторую жертву правосудия.
— Спасибо, госпожа. Век не забуду! — прохрипел тот осипшим голосом.
— Беги отсюда, — сказала я. — А потом я… побегу.
Потому что иного выхода не было. Дождалась, пока брат по несчастью исчезнет в ближайшем переулке, и медленно пошла в другом направлении. Стражник двинулся за мной. Так, главное, не споткнуться. Все-таки идти спиной вперед — не наилучшее занятие. Шаг, еще шаг, еще. А затем вдруг развернулась и побежала. Жертве понадобится секунд пять, чтобы прийти в себя. Беги, Лесса, беги! За спиной послышался топот сапог. Догонит! А второй раз подряд наложить очарование не получится. Вылетела на большую площадь. Храм светлой Эдры! Там можно спрятаться. Осенила себя на ходу знамением и нырнула в тепло и свет. В храмах Эдры всегда находили приют путники и нищие. Но сейчас здесь было пусто — слишком поздний час для молитв. Сердце бешено клокотало, словно желало вырваться из груди. Ног я почти не чувствовала. Свернула из главного зала в первый попавшийся коридорчик. Надо найти кого-нибудь и попросить о приюте. Еще коридорчик. Еще. И вдруг очутилась в маленькой молельне. Здесь тоже было пусто — только алтарь Эдры, усыпанный цветами, которые никогда не вяли, и статуя богини в полный рост.