— Помоги, светлая Эдра! — Я припала к её ногам. За побег меня точно казнят. — Не оставь, ведь никогда не оставляла. Защити, дай выбраться отсюда, чтобы никто не нашел!
От статуи полился свет. Он окутывал мою фигуру и всю маленькую молельню. Меня услышали. Это была последняя связная мысль. Я так замерзла и устала, что легла у ног статуи и закрыла глаза. Эдра, помоги!
ГЛАВА 2
Канцлер, великий и ужасный
Эдмонд
Потрескивал огонь в камине. Начиналась осень, и весь дом наполняли огни. Мне это не нравилось, но человеческому телу неприятен холод. Поэтому с каминами пришлось смириться, а вот количество светильников я ограничивал. И теперь комната тонула в полумраке, разгоняемом лишь этим веселым огоньком. А мне весело не было. День выдался утомительный. Утром — большой королевский совет, на котором из меня пытались вить веревки. В итоге, я сам свил веревки из большинства советников. Они выходили из зала с таким остервенением на лицах, что впору было сцеживать яд. Днем — работа. Доклады, разбирательства. Жалобы, но таковых было мало — никто не рисковал. Вечером — обязательный визит к герцогине Майнтборо, которая праздновала день рождения. Не пойти не мог — в обществе она числилась моей невестой. Нам обоим было это выгодно. Мне — не сватали других. Для неё это было дело статуса. Числиться невестой канцлера, наводящего ужас на всю Виардани. Я тихо рассмеялся. Весело быть пугалом для тех, кто слаб духом. И горько — для тех, кто силен.
Лишь ближе к ночи добрался в спасительный полумрак собственного дома и теперь сидел в кресле с бокалом вина. На столе лежала черная маска — предмет, с которым расставался только здесь, выгнав слуг и оставшись наедине с мыслями. Маски почему-то боялись еще больше, чем меня. Наверное, потому и слыл уродом.
В коридоре послышались шаги. Я их узнал, поэтому не потянулся к маске. Только отставил бокал и встал, чтобы приветствовать гостя. Дверь распахнулась без стука — мой покровитель и друг никогда не стучал. Хотя, друг ли? Хотелось верить, что да.
— Эдмонд, ты снова сидишь впотьмах. — Венден зажег светильник, и я поморщился. — Потому все и считают тебя букой.
Вендену нравилось казаться весельчаком. На самом деле он обладал хитростью и гибким умом, который и позволял его величеству иногда казаться глупее, чем он есть. Ему это было выгодно — все шишки летели в меня, его верного подданного. А королю доставалась народная любовь и почитание. Мол, смотрите, какой добрый у нас монарх. Все беды от канцлера. Поэтому за минувший год на меня было три покушения, а на него — ни одного. Но я тоже поддерживал эту видимость. С дурной славой все обходили меня стороной.