Платформы были такими забавными, несомненно, много усилий ушло на их оформление и подготовку.
— Где Пи? Боже. Они в самом конце? — заныла я, желая увидеть ее платформу. Она была так взволнована.
— Она скоро появится. Я скоро вернусь, никуда не уходи с этого места, — сказал Блейк, целуя меня в шею сзади.
Я схватила его за руки, чтобы он не уходил.
— Куда ты собрался?
— Мне нужно отлить, — прошептал он мне на ухо, — никуда не уходи.
— Хочешь, я пойду с тобой?
— Нет, оставайся здесь на случай, если она появится.
Я не спорила. Мне не хотелось упустить Пи из виду.
Я поняла, что это была она еще до того, как смогла убедиться в этом; хмурясь, я огляделась вокруг, боясь, что Блейк все пропустит. Он должен был подождать.
Чем ближе подъезжала платформа, тем больше я волновалась. Их платформа была нереальной, бесспорно лучшей на параде. Голубые герберы, сделанные из воздушных шаров, парили над платформой, покрытой цветами. Моя нелепая улыбка стала еще шире, а потом скривилась, когда цветочная штуковина приблизилась ко мне. Что Холдены делали в Нэшвилле? Почему они участвовали в параде? У него даже отеля нет в Нэшвилле.
Я помахала Пи, когда она отчаянно замахала мне ручонкой. Я даже не заметила, что меня толкнули вперед; я подумала, что это просто толпа передвинулась для лучшего обзора. Я смотрела, как Пи подняла вверх свою цветочную табличку, и только тогда заметила, что стою практически на дороге, и сзади меня никого нет; они все отошли назад. Что, черт побери, происходит? Я снова посмотрела на табличку в руках Пи и еще больше нахмурилась.
Это безумие.
Я прочитала надпись четко и ясно.
«Ты будешь моей мамой?»
Я прочитала следующую цветочную надпись, которую держал Барри.
«Могу я быть твоим отцом?»
А затем последнюю цветочную табличку, которую держали Грейс и Сара вместе.
«Можем мы быть твоими мамами?»
Где, черт возьми, был Блейк?
Я прикрыла рукой рот, когда платформа медленно продвигалась мимо, и на другой стороне, как по волшебству, появился Блейк. Он опустился на одно колено, держа в руках одну-единственную ромашку и маленькую коробочку.
— Иди сюда, — сказал он с безумной улыбкой. Я отчаянно замотала головой. Ни за что. О, Боже мой.
Как? Когда? Черт.
Он поманил меня к себе пальцем, кто-то толкнул меня в спину, и этот толчок был таким сильным, что я не смогла противостоять ему, и мои ноги двинулись вперед. Я свалю это на свою маму.
— Блейк? Что ты делаешь?
— Я люблю тебя, Макайла. Когда я потерял Дженни, то поклялся, что никогда не полюблю так сильно снова. Я сторонился своей собственной дочери, чтобы избежать этого. Ты снова научила меня любить. Ты открыла мое сердце навстречу к жизни, о которой я не позволял себе думать. Я стольким тебе обязан, а ты даже не знаешь об этом. Нет на этой земле другого пальца, на который я хотел бы надеть это кольцо. Ты выйдешь за меня?