Мало ли какие могут быть порядки в магическом мире! Тут и феи водятся, и животные загадочные подруг похищают. Кто знает, может и у местной полиции есть такие диковинные сотрудники.
— Нет, — улыбнулся страж, — они к нам не идут. Услуги ясновидящих слишком дорого обходятся, Директорат разорится выплачивать им зарплату.
— Понятно.
Рефевн вел меня серыми невзрачными улицами, похожими друг на друга. Я оглядывалась и ужасалась: если это — столица Царства, то как же выглядят другие города? В моем представлении, здесь должны быть роскошные резиденции, украшенные вензелями дома, статуи, клумбы и фонтаны. Но реальность откровенно разочаровывала.
Улицы были чисто выметены, и как бы долго я не приглядывалась, не заметила и клочочка бумаги. Вдоль тротуаров стояли каменные лавочки, но я не решилась бы на них присесть — казалось, даже они глядели на нас недружелюбно. Одинокие электрические фонари — пожалуй, самое красивое, что встретилось на этих улицах. Мы шли уже полчаса, меняя улицы, как перчатки, когда я решилась нарушить молчание:
— Здесь все улицы такие... унылые?
Страж не остановился, вышагивая чеканным шагом. Он явно не был удивлен моим вопросом.
— Рабочий квартал. Феи работают, а не развлекаются.
Я не понимала, почему мы не можем перенестись к ясновидящей напрямую, но спрашивать у нахмуренного и раздумывающего о чем-то мужчины не стала. Еще минут через десять мы вышли к огромному лесу. Страж остановился на самом краю, там, где оканчивался асфальт, и стоял, сложив за спиной руки.
— Парк?
— Она любит природу. Если захочет, впустит.
Деревья стояли так близко друг к другу, что напоминали не городской парк, а непроходимую чащу, темную и жуткую. Я почувствовала, как воздух на краю леса тяжелеет, отдавая лесной сыростью. Ветки преграждали путь, и проскользнуть сквозь высокие заросли крапивы мог только мышонок.
— Интересный подход к безопасности, — сказала я, — то есть мы готовы потратить кругленькую сумму, а нас еще могут не впустить?
Рефевн промолчал. Я устало опустилась на землю. Ноги гудели и жаловались на высокие каблуки, но поблизости не было пенька или скамейки. Пришлось обходиться тем, что есть.
Трепетали кроны, шумели и потрескивали стволами деревья, мы ждали. Идея стража казалась мне глупой и самонадеянной. Ничего не происходило, а от земли шел какой-то замогильный холод. Я начала мерзнуть.
Рефевн все также не смотрел на меня, вперев глаза в лес, будто что-то видел.
Вдруг прямо на краю леса, где начинался асфальт и находились мы, появилась посыпанная разноцветной галькой тропинка. Высокая крапива исчезла, кусты раздвинулись, и тропинка приглашающе убежала внутрь.