Где-то на последнем курсе Аня Кулько занялась поисками мужа. Дело шло к диплому, времени на пустые романы терять не хотелось – уже нужна была какая-то стабильность. Аня цепким взором рассмотрела ближний круг и пришла к выводу, что за мужем надо сходить куда-нибудь подальше. И она сходила. Сходила на творческий вечер молодых поэтов. Устроителем была какая-то радиостанция, зрителей и слушателей было много, поэтов и писателей – мало. А те, которые были, показались Ане совсем неинтересными. Ни с какой точки зрения. Только, пожалуй, один нахальный молодой человек, весьма неаккуратный, прочел замечательные стихи. Аня Кулько, абсолютно глухая к поэзии, слушала молодого человека, открыв рот. Впрочем, надо пояснить, что ее удивили не сами стихи, а несоответствие их красоты и безобразно неряшливого вида самого автора.
– Вы знаете, как подать ваше творчество, – заметила Аня после выступления.
– Ага, под хреном, – заметил поэт, глядя на Аню прозрачно-голубыми глазами.
Кулько сомлела, но в голове успела пронестись информация из Гугла: «Пьяных – молодой поэт из Москвы. Вырос в арбатских переулках, впитал в себя дух московских улиц, что безусловно отразилось в его творчестве».
– Я не об этом. Как будто бы два разных человека – вы, стоящий передо мной, и поэт, написавший эту красоту.
– Пойдем пива выпьем лучше, – оборвал ее Антон.
И они пошли пить пиво. Продолжилось это до утра. А утром совершенно пьяная Кулько (пивом, понятно, дело не ограничилось) призналась себе, что влюбилась в поэта Антона Пьяных.
Их отношения походили на «пояс торнадо» в штате Канзас. Эта пара образовала горючую, кипучую, взрывчатую смесь. И никакие холодные воды не могли загасить вспыхивающий пожар. Аня Кулько пыталась перевоспитать поэта. Она, высокомерно убежденная в своей правоте, читала ему проповеди, кричала, вытаскивала из соседнего бара. Антон был настолько ленив, что даже проехать несколько остановок и спрятаться в незнакомом месте не считал нужным. Ане Кулько было тяжело с поэтом Антоном. Но она терпела. И был резон – Антон был москвичом, и Кулько видела в этом свой шанс.
– Понимаешь, он хороший, – как-то поделилась Аня с Соломатиной, – он один сын у матери. Нет конкурентов.
– Ты с ума сошла, – заметила Инна, – разве дело в этом?
– Для вас, москвичей, не в этом. А для нас, приезжих, данное обстоятельство – огромный плюс.
Соломатина уже познакомилась с Антоном. И могла сказать, что главное в нем – красота. Эта неряшливая, вернее, неухоженная красота волнистых волос, тонкое лицо с чуть оливковым отливом. «У него в роду были южане – итальянцы или испанцы. Или греки!» – подумала тогда Соломатина, тайком разглядывая высокие скулы, резко очерченный подбородок с темной щетиной, брови вразлет и неожиданно светлые глаза. Пьяных был безумно красив. И, глядя на него, казалось, что побрейся он тщательно, подстригись и причешись, облачись в аккуратнейший костюм, и пропадут красота, обаяние поэтической бесшабашности. «Да, в такого сложно не влюбиться. Пропала наша Анька!» – подумала про себя Соломатина, даже еще не понимая, что пропала именно она. Теперь Инна все чаще проявляла заинтересованность отношениями подруги. Под видом заботы и участия она жадно выпытывала подробности их жизни и отношений. А потом с болью в душе представляла, как Антон любит Аню.