На критических углах (Михайлов) - страница 10

— Двадцать пятый, при выходе на цель у вас большой угол пикирования! — поправил руководитель полетов подполковник Ожогин.

— Понял вас! — ответил летчик.

— Двадцать семь! Для связи!

— Слышу вас! — Двадцать седьмой был индекс Астахова.

— Где находитесь?

— Западнее точки тридцать километров, высота четыре тысячи, разворачиваюсь на дальний привод.

— Пройдете над точкой, высота семьсот.

— Понял вас.

Вскоре пара Астахова быстро прошла над точкой. Ведомый Зернов строго сохранял свое место в строю.

Из застекленной, похожей на маленькую оранжерею, кабины руководителя полетов донесся голос лейтенанта Николаева. Несмотря на искажение динамика, Комов узнал его по характерному произношению.

— Двадцать первый, я — тридцать пятый! Отказало бустерное управление! — Двадцать первый был индекс командира звена Бушуева.

— Выключите бустер![1] Идите на точку! Девятнадцатый, сопровождаете тридцать пятого! — принял решение старший лейтенант Бушуев и сообщил руководителю полетов: — «Кама»! Тридцать пятый пошел на точку!

— Понял вас, — ответил Ожогин.

Поднявшись на командный пункт (случай с тридцать пятым взволновал его), Комов спросил:

— Что случилось?

— Пока не знаю, разберемся! — бросил через плечо Ожогин, наблюдая за зоной.

Командир эскадрильи майор Толчин уже был здесь. Он все слышал.

— Я думаю, что техник не залил полностью гидросмесь в бустерную систему и не опробовал бустер на земле, — высказал свое предположение комэска.

— Я тридцать пятый. Прошу разрешения на вход в круг, — запросил Николаев.

— Вход в круг разрешаю. Высота семьсот, — сообщил Ожогин.

— Понял вас.

— Стало быть, техник на земле не опробовал бустер? — удивился Комов.

— Машина пятьсот девяносто семь, лейтенант Евсюков, — сказал Толчин, наблюдая за северо-западом, откуда должен был появиться самолет Николаева.

— Пойдемте, товарищ майор, навстречу тридцать пятому, — предложил Комов, и они оба вышли из СКП.

Возле тягачей и сложенных на траве «водил» и заглушек техники и механики ожидали свои самолеты. Звено Бушуева шло по дальнему маршруту, его здесь не ждали, и техник-лейтенант Евсюков прохлаждался в военторговском буфете. Повесив фуражку на крючок грузовика, чтобы неотразимый блеск его расчесанных на прямой пробор волос способствовал успеху, Евсюков пил лимонад из бумажного стаканчика и флиртовал с буфетчицей. Когда механик разыскал Евсюкова и предупредил его, что Николаев идет на посадку, техник послал воздушный поцелуй буфетчице, осторожно, чтобы не помять прически, надел фуражку и не спеша направился в конец полосы.

— К нам жалует краса и гордость полка, потомственный, почетный «инвалид» — Марк Савельевич! — сказал техник-лейтенант Цеховой, заметив направляющегося к ним Евсюкова.