— Пакости малолетние!
— Куда только родители глядят!
— Иди сюда, я тебе твое немытое ухо оторву!
Сыпались обвинения в сторону «деток». Те, впрочем, в долгу не оставались:
— Старые пендали!
— Маразматики!
— Кошатники! — это, скорее всего, относилось к бабуське с облезлым котом на руках.
Через несколько минут, слово за слово, кричал весь автобус. Кто-то защищал «деток», а кто-то порывался привить уважение к старшим подрастающему поколению посредством подзатыльников.
Во всем этом бардаке спокойно звучал только голос водителя в развешанных по всему автобусу калонках. Бедный дядька, он, наверное, к такому уже привык.
Но… что там говорится? Моя остановка. Эх, еще бы до выхода добраться через этих… пассажиров некультурных. К счастью, тут открылась вторая дверь, находящаяся в самом конце автобуса. К ней я была ближе всего.
Вот спасибо. По крайней мере синяков будет значительно меньше, чем могло бы быть.
Я вышла из этой общественной пытки и остановилась, чтобы отдышаться. Там-то духота, а тут воздух чище и свежее.
До дома минут шесть пешком, а потому прогулочным неспешным шагом я поковыляла к своей десятиэтажке.
Через восемь минут я запирала двери квартиры и вдруг, заметив стоящие в стороне тапки, еле заметно улыбнулась. Курица дома. Ну хорошо, мне хорошо…
Разувшись и сняв куртку, пошла к себе в комнату выполнять данные обещания. По пути заглянула к Несушке. Оля лежала на кровати в крайне растрепанном виде, рядом на тумбочке стояла пара бутылок пива… Все понятно.
«Ничего. Ее крики и качественный инструментальный дарк эмбиент[1] не помешают мне подготовиться к… свиданию», — думала я, заходя к себе в спальню.
Почему эмбиент? Ну, после того, что я увидела в чужой комнате, мне стало понятно, что голова у дражайшей соседки будет болеть от любой музыки.
А потому хотя бы себя я решила не мучить и включить не такой агрессивный, в сравнении с грайндом дарк эмбиент.
Закрыв дверь спальни на защелку, включила первый трек. Примерно на его середине за стеной заскулила Курица (извиняюсь за каламбур), вскоре она стояла за дверью моей комнаты и шепотом требовала выключить музыку.
Мне, чтоб разобрать ее слова, пришлось сделать потише, но потом, я даже увеличила громкость.
Да, может это в какой-то степени мелко и низко, но стерпеть ее вчерашнюю выходку не было сил. И так много крови мне попортила… Конечно, через час придется выключить, но что такое час громкой музыки для человека с головной болью? Правильно, очень много.
И весь этот час я посвятила выбору одежды и валянию на кровати. Особо наряжаться я не собиралась, но и в обычной одежде не попрусь же!