Впрочем, огромным преимуществом Мэгги было то, что она могла нести тяжести, не снижаясь — Молния так не умела. Ещё было вполне логичным то, что на превращение в такое чудовище у Мэгги уходило очень много магии. Впрочем, уже после превращения расход магии был очень мал, вне зависимости от того, сколько килограмм Мэгги несла на спине, или как высоко и быстро летела. Здесь ей приходилось рассчитывать на чистую физическую силу.
Впрочем, к сегодняшнему дню уровень запасов магии у Мэгги увеличился так серьёзно, что она поднялась с последнего места в «классификации ведьм» куда-то в середину. Теперь она могла менять свою форму семь-восемь раз за день.
Ещё благодаря новой форме Мэгги Роланд подтвердил ещё одну из своих теорий.
Шанс на то, что у ведьмы изменится магия, напрямую зависел от её же понимания собственного дара. Неважно, как именно приходило понимание — через усердные занятия, либо как вспышка озарения, оно всегда несло за собой изменение дара.
Ещё это доказывало, что существовала так называемая «естественная эволюция» — те ведьмы, которые жили долго, имели все шансы в одночасье развить свою магию ещё больше. Сравнивая первоначальные возможности ведьм с теми, которые они приобретали после изменения магии, можно было заметить, что они отличаются, словно небо и земля. Что-то ужасное могло превратиться в что-то прекрасное… Уж не поэтому ли Церковь старалась уничтожить ведьм?
После того, как все пообедали, на территории замка произошло кое-что важное.
После четырёх месяцев строительства и внутренней отделки Дом для ведьм готовился к торжественному открытию. Разглядывая трёхэтажное здание, в котором было от силы пятьдесят комнат, Роланд постоянно вздыхал. В будущем такие домики считались простенькими деревенскими строениями… А здесь же, в этом мире, этот дом выступал в качестве вершины архитекторской мысли. И не из-за размера, а из-за технологий, по которым был построен.
Это был первый дом, который построили из укреплённых бамбуковыми шестами бетонных плит и кирпичей.
Роланд до сих пор помнил, как Карл, заливавший первую в этом мире укреплённую бетонную плиту, со смешанными чувствами произнёс: «Этот цемент можно использовать вообще где угодно, ведь ему можно придать любую форму! Ещё его можно смешать с камнями!.. Ваше Высочество! Боюсь, что в будущем профессия каменщика и вовсе станет никому не нужна».
Полы в доме были сделаны из сборных цементных плит, а балки крыши были деревянными. Когда Роланд глядел на эти плиты, сквозь которые шли ровные круглые отверстия, то никак не мог избавиться от воспоминаний о собственном детстве. Такой древний строительный материал он видел только в восьмидесятых годах. Впрочем, когда ему исполнилось десять лет, повсюду стали использовать плиты, которые заливали прямо на месте, так что строительство из готовых плит ушло в никуда.