В результате скрупулёзный бородач насчитал вмятин и царапин аж на десяток овец. Самые ушлые из товарищей возмутились, хотели поторговаться, поспорить и пришлось их остановить. Выручил же добрый человек в трудную минуту.
— Десять, так десять, забирай хоть сейчас.
Тут меня опять отловила Млада.
— Княжиче, егда жи снедать буде? Ужо обед на дворе, а ты еси с утреца ны жрамши! — Зазвенел над ухом вредный голосок, и стоит, она как тогда со своим котелком наперевес, ладошкой в нём перемешивает.
Я отшатнулся.
— У меня же ложка есть!
Пришлось бежать в дом и срочно искать куда там завалились столовые приборы. Стряпуха преследовала по пятам, да так и стояла во время обеда рядом, словно над душой и наевшись пришлось отбиваться.
— Отстань, не лезь, я тебе что-ли, собачонка с руки брать?!
Рыжая состроила глазки, загадочно улыбнулась и пришлось сдаться, проглотить против желания ещё две горсти, пока никто не видит. Наверное, у меня слабая воля, если каждая так просто может уговорить. Я даже поцеловал ей ручку в благодарность и прошептал на ушко, чтоб остальное доедала сама.
— Посмотри на себя, худющая хуже скелета!
Мадмуазель и правда внимательно осмотрела свою фигурку. Нет, хотя она и казалась костлявенькой, сильно исхудавшей, но для своего юного возраста формы вполне развитые. Тазовые кости достаточно широкие. Даже в шароварах было бы заметно, что не мальчик. Плечи тоже нормальные, не шире бёдер, но и не узкие. Бывают же люди и худые, и толстые. У этой средняя комплекция. Я соврал, чтоб отвертеться, но у мнительной барышни оказалось на это счёт своё предвзятое мнение. Она действительно посчитала себя чересчур тощей и потому недостаточно привлекательной.
— Ешь, — подбодрил я кухарку видя, что она уже колеблется и ко мне больше не пристаёт. — Тебе пригодится. Ещё детей рожать придётся. Силы нужны будут.
Это новую подружку убедило окончательно, и красотка под соответствующие уговоры потихоньку всё доела. Так! Надо, чтоб кто-то выстругал бедолаге ложку. Не всё же ладошкой черпать? Кто самый большой специалист баклуши бить?
Мои доделывали баню. Сражаться-тренироваться опасались из-за ран, а потихоньку с возиться с деревом можно.
— Кто ети, еси, тфу ты, в общем красной девке ложку смастерит натурально? Который день чудачка руками котелок скребёт, а у вас, блин, нигде не чешется! — Бросил я клич, старательно вспоминая местный диалект.
— Коли сия Млада, нехай Младен сладить. — Проворчал кто-то.
Интересно, почему они так реагируют? Я обернулся. Милашка, если конечно можно так назвать молодушку с такой харей, стояла с дежурной улыбкой кикиморы. М — м, да — а! за такую гримасу любую дамочку за версту будут обходить. Что это она перспективных женихов распугивает?