— Олли, — он положил руки мне на плечи и легонько их помассировал. — Расслабься. У меня всё под контролем.
— Что именно? Нельзя всё предусмотреть.
Я встала, обняла Вильяма, спрятав лицо у него на груди. Было тепло и уютно. Вильям гладил меня по спине, нежно шептал на ухо, как он убьёт каждого, кто посмеет меня обидеть. Это было мило и трогательно.
— Пойдём спасть? — спросила его.
— Что? — удивился он. — Ты пустишь меня в свою кровать? А как же нормы приличия? А стыдно на утро тебе не будет? А как же прислуга?
— Ты чего это там надумал? — с подозрением спросила у него. — До свадьбы ничего не получишь!
Вилли обиженно надул губы, которые тут же расплылись в счастливой улыбке.
— Не нравится — спи один в своей кровати.
От тихо рассмеялся.
Я закрыла крышку рояля, взяла его пустой бокал и позвала его:
— Идём.
Мы вернулись в мои комнаты. Я переоделась в ночную сорочку, Вильям только рубашку снял, а к брюкам так и не притронулся.
— А кто это тут весь такой полуголый и в моей постели?
Вилли сделал вид, что задумался, огляделся по сторонам, развёл руками и сказал:
— Похоже, что я!
Я устроилась у него под боком, а он сгреб меня в охапку и не отпускал до самого утра, так и сопел мне в ухо. А рано утром вырвал меня из сна своим поцелуем.
— Люблю тебя, — сказал он, снова целую. — Звёздочка моя, мне нужно идти. Император вызывает.
И он ушёл порталом, за окном только-только рассвело. Я повернулась на бок, потом перекатилась на его половину, завернулась в одеяло как в кокон и уснула, чтобы проснуться через несколько часов и заняться делами.
Утро началось с мамы. Она влетела в мою комнату как ураган, растолкала на кровати, громко возмущаясь.
— Ольга Черн! — негодовала она. — Немедленно просыпайся и дай мне объяснения!
Я открыла один глаз. Вспомнила, что спала с Вильямом в одной кровати и тут же приняла невозмутимый вид.
— Что случилось? — спросила я у мамы.
— Что случилось? Почему я только сейчас узнаю, что мой сын отправляется в Университет?!
— А, это, — расслабилась я.
— Это, — подтвердила мама, с трудом сдерживая гнев.
— Ты слишком давишь на него, мама.
Она задохнулась от возмущения, хотя это мне надо возмущаться. Я тут в одной ночной сорочке лежу, ещё толком ничего не соображаю, а она мне претензии с утра предъявляет.
— Четыре года достаточный срок чтобы нагуляться, к тому же рано или поздно — ему надоест, и он со всей серьезностью примется за дела семьи.
— Ты ему потакаешь! — возразила мама. — Он — мужчина и должен нести ответственность, а не гулять с дружками из Университета, пока его сестра вкалывает на две семьи, или ты забыла, что у тебя свадьба через три недели?