— Не знаю, — неуверенно пожала плечами, — предсвадебная лихорадка? Платья всё ещё нет, да и Бернард с шуточками в своём стиле. Это правда, что во дворце делают ставки на уровень силы наших будущих детей?
— Правда, — сказал Вильям.
— И ты это позволяешь?!
— Честно говоря, это я всё устроил, чтобы Бернарда позлить, — признался мой жених. — У него пунктик на этом.
Я тяжело вздохнула.
— Ты ведь знаешь, что с ним нельзя играть, — не спросила, — и всё равно играешь.
— Мы уже не дети, Олли, — мягко произнёс Вил.
— Вот именно, что не дети…
Вильям отпил из бокала.
— Чего ты боишься? Что он бросит мне вызов? Да даже если и бросит, то силёнок не хватит.
— Не хватит? — удивилась я. — В нём течёт кровь двух Богов, а ты говоришь, что силёнок не хватит?
— Не драматизируй, — и закинул себе в рот виноградинку, а потом запил вином. — Ммм… Замечательное!
— Я не хочу, чтобы мне накануне свадьбы устроили неприятный сюрприз, — жёстко сказала ему.
Вильям поднялся с кресла и подошёл ко мне, присел на корточки возле моего кресла, взял мои руки, и сказал:
— Всё будет хорошо, Олли. Я никому не позволю отобрать тебя у меня, даже принцу. Веришь?
— Верю, — сказала и переместилась со стула к нему на колени, обняла, уткнулась носом в его шею. — Я люблю тебя.
— Я люблю тебя, — тихо произнёс он, крепко обнимая меня. — Сыграешь что-нибудь для меня?
— Сейчас? — удивилась я и отстранилась. — Конечно!
— Пойдём, — поднялся Вилли, а потом одним рывком поднял с пола и меня.
Мы вышли из моих комнат в коридор, спустились по лестнице вниз, в холл, оттуда повернули направо, заходя в гостиную, где стоял чёрный рояль, на котором играл ещё мой отец.
— А теперь фокус! — сказал Вильям, и от его рук во все стороны потянулась тонкими нитями тёмная магия, и через несколько секунд вокруг нас был темный дымчатый кокон.
— Полог тишины! — объявил он и подошёл к роялю, открыл крышку и подпёр её, чтобы не упала, а потом сел на диван, что стоял рядом. И как послушное дитё положил руки на коленки, готовый внимательно слушать музыку. Но уже через секунду хлопнул себя рукой по лбу, сказав:
— Совсем забыл, — и исчез в портале, чтобы вернутся с бокалом вина. — Вот теперь всё!
Я быстро пробежала пальцами по клавиатуре, разминаясь, а потом стала играть его любимый ноктюрн, вальс и парочку этюдов. Шторы были открыты, лунный свет и не одной лампы или свечки. Вокруг нас тьма и в этой тьме только я и он.
Я играла около часа, пока Вильям не подошёл и не обнял со спины, обрывая мелодию. Осталось совсем чуть-чуть, и он будет только моим, и эти вечера украдкой превратятся в каждодневные и семейные. И звать меня будут леди Мёртв, но до свадьбы ещё надо дожить.