— Колдуны, сволочи, — Федя сплюнул. — Вечно козни против роду людского плетут.
— Угу, нужны вы им больно, — фыркнул Бучила и выбросил рясу. — Как будто у колдунов своих делов нет. Курганы разрытые зришь?
— Ну.
— Ищет что-то в могилках.
— Видел я, глиняные бусы да костяные ножи. Эко богатство.
— А он не золото ищет. Может вещь какую из старых времен, а может нужного мертвяка.
— Мертвяка — то пошто? — удивился Федор.
— Если слово заветное знать, крови свежей добавить и жизнь у человека на могиле забрать, то можно покойника с того света вернуть.
— На хрена?
— Темный, Федя, ты человек. Мертвецы многое помнят, из того, что православная церковь огнем и железом выжгла и правильно сделала. А лгать не умеют. Силу и знания можно великие взять!
Федор наморщил лоб, задумался и мечтательно причмокнул:
— Я б Акулину Сакулину вызвал. От баба была, кровь с молоком, сиськи по пуду, по селу шла — все кобеля стоечку делали. Дюже ласковая, говорила уж больно я по мужской части силен. Ни до нее, ни после, от живой бабы такого не слышал. В позапрошлом годе от гнилой горячки душу Богу и отдала. Вот бы поднять из могилки, да вызнать, правду говорили иль нет? Поможешь, Заступа?
— Легко, — обманул без зазрения совести Рух. — Эх, знать бы что колдунишка иметый искал. Земля тайны много хранит, и с поганых времен — языческих, и с еще более древних, чуть ли не с ледника. Помню возле Ладоги, рыбак нашел на берегу фигуру железную — вроде баба, а вместо ног щупальцы, титек штук шесть, рожа страшная. Самому в хозяйстве не пригодилась — снес на торжище. Попала фигура к барончику одному, он диковины собирал: змиев сушеных, камни с картинками, всякое барахло. Ну и дособирался. Седьмица минула, стали домашние на головные боли жалиться и какие-то голоса. Сначала кот убежал, коты скотинины умные, опосля собака на цепи удавилась. А ночью боярин умишком тронулся и всю семью топором переубивал. Народ на крики сбежался, а он в горнице, кровью бабу железную мажет и на непонятном наречии голосит. Упекли в монастырь, а хреновину железную — колдовскую, забрали люди из Всесвятого приказа, тайной службы новгородского патриарха.
— Думаешь нашел? — заинтересовался Федор.
— Точно нет, иначе бы колдуна с мразотой его, и след бы простыл, — Рух мгновение покумекал. — Историю вижу такой: приперся колдун с воздягою в поводу, для охраны и землю копать, чудище дурное, чего велел колдун, то и сделает. А возчики оказались не в лучшее время в отвратительном месте. Увидели лишнее, колдун воздягу и натравил, иконы не помогли. Иконы без самострела вообще ненужная вещь. Колдун мертвяков разорванных сшил, пусть бродят вокруг, отпугивают зевак. И все бы сложилось, если бы мы не пришли. Он меня сразу учуял, но чудище натравить не спешил. Связываться с упырем не хотел, пока мы не стали по могилам шарить и мертвякам головы сечь. Теперь убежит и схоронится, век не найти. Но чую вернется, когда воздяга окрепнет, дела не закончены.