— Ух, хорошо.
Бучила невольно отступил на два шага назад. Бес засиделся в мертвом теле, ослаб и это давало призрачный шанс. Опаснее врага Рух еще не встречал. Виданное ли дело, чтоб демон в церковь зашел? Теперь нечистый или заберет ребенка или низвергнется в ад.
— Изыди, сатанинское отродье! — Иона храбро перекрестил беса.
— Куда лезешь, поп? — демон кровожадно осклабился. — Бессилен твой крест, ибо Бога в тебе ни капельки нет. Знаю, на Лукерью давненько глаз положил, еще при муже живом. Мысли твои срамные читаю, монах. По грехам твоим, Бог покинул тебя, пусто внутри, одна чернь, оттого вчера я в душу твою с превеликой легкостью влез. Не душа, а душенка, тряпка гнилая, мой ты теперь и она моя.
— Не слушай беса, Иона, — предупредил Рух. — Ложь, первое оружие Сатаны.
Монах беспомощно взглянул на Бучилу, губы дрогнули.
— То правда, люба мне Лукерьюшка. Исповедь ее слушал, о жизни горемычной, о муже тиране, о надежде, о Боге. Жалел поначалу, а потом прикипел, сна лишился, только и думал о ней. Грешен без меры и веры во мне никакой.
Поп оглянулся на Лукерью. Баба продолжала читать, словно не видя и не слыша ничего вокруг.
— Снова сопельки распустил? Ну-ну, — Рух отошел в сторону и положил волкомейку на пол. Эх, не так все задумывал, да чего уж теперь…
— Заступа? — поперхнулся Иона. — Ты… ты… должон защищать, мы тут из-за тебя…
— Ты, значит, на попятную, в грехах каяться вздумал, а мне больше всех надо? — огрызнулся Бучила. — Не поп, так не пойдет.
— Чтишь договор, упырь? — промурлыкал нечистый.
— Чту, — сказал как сплюнул Бучила. Все он учел, кроме одного пустяка — противником оказался бес, демон из сраного ада. Четыреста лет назад между первородными вампирами и демонами полыхнула война за право властвовать над людьми, собирая обильную дань кровью и душами. Вампиры были повержены и был подписан Договор. Отныне и навеки вампиры отказывались выступать против посланников Ада. Нарушить договор значит подписать себе приговор. Тебя будут преследовать как бешеную собаку и вампиры и демоны, можно убегать, прятаться, заметать следы, веками жить в вечном страхе, от расплаты все равно не уйдешь.
— То-то, — бес направился к Лукерье колченогой походкой, оставляя когтями глубокие царапины на полу.
Рух уставился на Иону, кося глаза на пищаль.
— Чего стоишь, идиот? Заберет он бабу твою и тебя заберет.
Иона, растерянный, перепуганный до смерти, сломленный, замер с разявленным ртом.
Демон доковылял до Лукерьи и уткнулся в невидимую стену, лапищи зашарили в воздухе, ощупывая препятствие. Рух улыбнулся. Кто умный? Бучила умный. Загодя начертил защитный круг солью, ножом из небесного железа и кровью черной козы. Последняя стена против тьмы.