Но когда визиты сюда стали рутиной, когда Донцов сошелся с аппаратом Комитета — главной здешней тягловой силой, — ореол померк, Дума оказалась заурядной бюрократической машиной.
Виктор суетился по делу — пробивал закон о станкостроении. Сперва обзавелся радетелями, убедил нескольких депутатов поручить ему, знатоку отрасли, подготовку эскиза законопроекта. Его долго мусолили по кабинетам, привлекали экспертов, которых аппаратчики за глаза величали «экспердами». Вариант Донцова в Комитете лег на душу, но, во-первых, надо шлифовать его по части парламентской стилистики, а во-вторых, регламент требовал побочных мнений, потому приглашали спецов со стороны. С некоторыми Донцов зафрендился по Инету, они подсобили с формулировками. Двое других — один с модной стрижкой «кроп» и прямой челкой до середины лба, другой бородач, словно вчера из барбер-шопа, — оказались псевдоэкспертами, с апломбом переливая из пустого в порожнее, неуклюже скрывая свою мыслебоязнь.
Наконец формальности соблюли, было сказано «Годнота!», то бишь подходит, и законопроект сочли готовым для обсуждения на Комитете, чтобы отослать на утверждение в правительство.
И тут началось!
Как шутили думские аппаратчики — с учетом тогдашнего общественного скандала, — «матильдомер зашкаливал».
Виктор не подозревал о такой изысканной бюрократической волоките. Из правительства шли поправки, заставлявшие вспомнить Гоголя: «Дурь почище сна!» Они придавали законопроекту двусмысленность, оснащали его недомолвками, извращали изначальные смыслы. В аппарате комитета под лозунгом «Паровоз им навстречу!» пыхтели над новыми формулировками, чтобы обойти креативщиков с Красной Пресни, и звали на подмогу Донцова.
Виктор поначалу не схватывал сути этой странной игры: почему, зачем ясные строки законопроекта пытаются затуманить, размыть, выхолостить, сведя их к аморфной пропагандистской риторике? Но Петр Демидович Простов, старейший комитетский аппаратчик, доброжелательный к стараниям Донцова, пояснил:
— Эх, Власыч! Не ухватываешь чиновного маневра. У Белого дома одна задача: их умопомрачительства заранее невыполнимый закон рисуют! А наша задача с полными карманами уважухи учесть пригоршню их букв и запятых — без этого никак! даже обсуждать не дадут! — но так извернуться, чтобы уклончивые помехи нейтрализовать, чтоб не оставить щелей для коррупции. Лескова почитай, на Пресне у нас теперь «кувырк-коллегия».
Простов, говоривший с легким захрипом, отчего его голос был узнаваем, издавна работал в Комитете и считался чуть ли не старейшим аппаратчиком в Думе. По возрасту его могли давно спровадить на пенсию, но кто-то побуждал кадровиков продлевать контракт. Петр Демидович некогда был инструктором ЦК КПСС, и его, возможно, берегли как реликвию. Простов как-то сказал Донцову: