Учтиво поздравив маму, которая, как ему показалось, со старческим бесстыдством в упор разглядывала его, расшаркавшись перед Верой, он нарочито серьезно сказал ей:
— Наконец-то пригласила меня в свое гнездышко. Что ж, показывай пенаты.
Вера из широкой прихожей провела его в просторную кухню, затем в свою комнату с книжными стеллажами, компьютерным столом и старинным трюмо, потом приоткрыла дверь в мамину спальню, где поверх постельного пледа были аккуратно разложены спицы, крючки и разноцветные клубки для плетения макраме, и в конце экскурсии пригласила в гостиную, где за накрытым столом уже сидела пожилая пара.
— Знакомьтесь, — обратилась она к ним. — Это Аркадий. — И к нему: — Это Нина Степановна и Дмитрий Валентинович, наши близкие друзья. — Улыбнулась. — По гольфу.
Подлевский поздоровался, сел на указанное место. Он не только не запомнил имен этих людей, он вообще перестал замечать что-либо вокруг. Его мозг, все его естество поглотила жгучая мысль: вот это квартира! Не простенькая евродвушка — как раз то, о чем говорил Винтроп! Какой дом! Какой район! В сознании мелькали неясные, спутанные варианты действий на просторах будущего времени, и все били в одну точку: квартира должна принадлежать ему! Планы порвать с Верой, которые он додумывал в лифте, исчезли. Он одержимо нацелился: эту квартиру надо взять! Сначала с Верой. А потом разберемся. Главное — сперва здесь припарковаться.
Отстраненный от происходящего, погруженный в новые планы, Подлевский не замечал, как внимательно разглядывают его Нина и Дмитрий. Тишина за столом становилась тягостной: обычно гости из вежливости вступают в никчемные разговоры о погоде. Но Аркадию, потрясенному квартирой, окрыленному перспективами, было не до приличий.
Вскоре Ряжская громко вздохнула:
— Пойду-ка на кухню. Бабоньки наши совсем захлопотались.
Едва мужчины остались вдвоем, Шубин нарушил молчание. Согласно намеченному плану, сказал:
— Меня не покидает ощущение, что где-то мы виделись.
Подлевский неохотно, волевым усилием оторвался от квартирных мечтаний, взглянул на визави, пожал плечами:
— Зрительная память у меня неплохая. Но, как принято говорить в наш цифровой век, она вас не идентифицирует. — И тут же, словно обухом по голове: «Я увидел Веру у могилы Соколова-Ряжского, а эти “друзья по гольфу” наверняка были на кладбище». Аркадий кожей почувствовал: что-то тут не так. Но сумятица в голове из-за неотвязных размышлений о квартире не позволяла сосредоточиться, от непоняток он даже стал морщиться, хлопотать лицом и добавил: — Возможно, мы с вами могли видеться на похоронах Соколова.