– Эх вы, балтийские асы, гроза воздуха! Придет и на нашу улицу праздник, не бесконечны же у них силы. Будут и другие задачи, будете и вы асов Геринга щипать.
Последняя декада сентября запомнилась Северову круговертью вылетов на защиту кораблей Балтфлота, ведущих огонь по наступающим войскам противника. Поредевшие эскадрильи работали, сменяя друг друга в воздухе. Сбитых немецких самолетов было немного, но командование флотом регулярно объявляло полку благодарности за качественное прикрытие.
23 сентября Северов повел своих «бессмертных» на перехват целой армады вражеских пикировщиков, которые снова нацелились на «Марат». На этот раз их было восемь, с эскадрильей вылетела пара Синицкий – Соломатин, Терентий поправился после легкого ранения. Олег не стал болтаться на трех тысячах, а поднялся на пять с половиной, поэтому атака двух полных звеньев сразу нарушила строй противника, в котором образовались пробелы от сбитых. Отличились и оба «птенца», Шаров и Лазарев, сбивших по «штуке». «Лаптежники» заметались, два самолета столкнулись в воздухе, «Мессеры» остервенело набросились на «ишачков», но было уже поздно, атака сорвалась. Однако это еще не все, на подходе была вторая волна атакующих. Олег с Гошей научились понимать друг друга даже без радио, вот и сейчас Северов вышел в лобовую, гансы отвернули, а воспользовавшийся паузой Синицкий вывалился из свалки и ринулся на новую формацию бомбардировщиков. Что было дальше, Олег видел плохо, был слишком занят, чтобы рассматривать самолет Гоши, а когда очередной раз оглянулся, «ишачок» капитана падал, беспорядочно вращаясь, а недалеко от него падал «Юнкерс». В следующее мгновение «И-16» Соломатина врезался в другой самолет и обе машины также посыпались вниз.
Тут в немцах что-то сломалось, они поняли, что русские не остановятся ни перед чем и, видимо, решили, что оно того не стоит. Преследовать их было бессмысленно, ни топлива, ни боезапаса уже не оставалось. Внизу распустились бутоны парашютов, и усталый Северов не сразу сообразил, что два белых купола среди других означают, что Гоша и Терентий благополучно покинули свои разрушенные истребители.
Под вечер Синицкий вернулся один, Терентий был ранен, на этот раз тяжело, его увезли в госпиталь. За это время Олег успел слетать еще два раза, потерь в людях не было, но в эскадрилье осталось всего четыре относительно целые машины.
Тараны Синицкого и Соломатина получили ожидаемый резонанс, уже на следующий день вышли статьи в газетах, командование оформило наградные листы на орден Ленина Гоше и орден Красного Знамени Соломатину, но ходили слухи, что могут присвоить и Героя. Капитан к грядущему награждению отнесся очень спокойно, а в приватной обстановке признался Олегу, что отказался бы от любой награды взамен на сохранение жизни ведомому. Состояние Терентия было тяжелым, врачи всерьез опасались за его жизнь.