Харлан глубоко вздохнул:
– Ваше присутствие здесь бесполезно.
– Я тебе мешаю?
– Нет.
– Тогда я лучше останусь, – пробормотал Твиссел.
Он вставал, садился, снова вставал и принимался бродить по комнате, беспомощно разглядывая корешки переплётов. Одна за другой догорали его бесчисленные сигареты, обжигая порой пальцы или губы, но он не замечал этого.
Биодень подошёл к концу.
Харлан спал мало и плохо. Утром в перерыве между двумя томами Твиссел, помедлив над последним глотком кофе, задумчиво проговорил:
– Порой мне кажется странным, почему я не отказался от звания Вычислителя после того, как я… ты знаешь, о чём я говорю.
Харлан кивнул.
– Мне очень хотелось так поступить. Долгие биомесяцы я страстно надеялся, что мне больше не придётся иметь дела ни с одним Изменением. У меня появилось болезненное отвращение к Изменениям; я даже стал задумываться, имеем ли мы право их совершать. Забавно, до чего могут довести человека эмоции.
Ты специалист по Первобытной истории, Харлан. Ты знаешь, что она собой представляла. Реальность тогда развивалась слепо по линии наибольшей вероятности. И
если эта наибольшая вероятность означала эпидемию чумы, или десять Столетий рабства, или упадок культуры, или… давай поищем что-нибудь по-настоящему скверное… или даже атомную войну, если бы только она была возможна в Первобытную Эпоху, то, разрази меня Время, ЭТО ПРОИСХОДИЛО.
– Люди были бессильны предотвратить катастрофу.
– После возникновения Вечности мир стал совсем иным. Начиная с 28-го Столетия подобным явлениям больше нет места в истории. Святое Время, мы подняли нашу Реальность на такой высокий уровень благоденствия, о котором в Первобытные Времена невозможно было даже мечтать. Если бы не вмешательство Вечности, человечество никогда не достигло бы этого уровня; его вероятность ничтожно мала.
«Чего он добивается? – пристыжено подумал Харлан. –
Заставить меня работать ещё напряжённее? Я и так делаю всё, что в моих силах».
– Если мы упустим сейчас эту возможность, – продолжал Твиссел, – то Вечность погибнет, и, вероятнее всего, безвозвратно. Одним грандиозным скачком Реальность изменится в сторону максимальной вероятности. Я
совершенно уверен, что это означает атомную войну и гибель человечества.
– Я думаю, мне пора заняться следующим томом, –
сказал Харлан.
– Как много ещё осталось! – растерянно произнёс
Твиссел в очередной перерыв. – Разве нельзя двигаться побыстрее?
– Скажите как. Мне лично кажется, что я должен просмотреть каждую страницу от начала и до конца. Делать это быстрее, чем сейчас, я просто не в силах.