Реальности. Даже самые тщательные Наблюдения через некоторое время теряли свою ценность и нуждались в дополнительной проверке. Именно поэтому все Столетия, охватываемые Вечностью, находились под её непрерывным контролем. Но профессиональное Наблюдение заключалось не только в собирании фактов, но и в установлении их связей с фактами из прошлых Реальностей.
Харлан пришёл к выводу, что их разговор не был вызван одной только неприязнью Финжи к нему. Что-то крылось за этой попыткой выведать его мысли. Поведение
Вычислителя было явно враждебным.
В другой раз Финжи, неожиданно заглянув в маленькую комнатушку, служившую Харлану кабинетом, заявил:
– Ваши отчёты произвели благоприятное впечатление на Совет Времён.
После короткой паузы Харлан неуверенно пробормотал:
– Благодарю вас.
– Совет считает, что вы проявили недюжинную проницательность.
– Я делаю всё, что могу.
Следующий вопрос Финжи был совершенно неожиданным:
– Вам когда-нибудь доводилось встречаться со Старшим Вычислителем Твисселом?
– С Вычислителем Твисселом? – Харлан широко раскрыл глаза. – Нет, сэр. А почему вы спросили?
– Похоже, что именно он особо заинтересовался вашими отчётами.
Финжи надул свои румяные щёки и переменил тему разговора:
– Вы знаете, у меня сложилось впечатление, что ваши взгляды на историю довольно своеобразны.
Искушение оказалось слишком велико. В краткой схватке осторожности с тщеславием последнее взяло верх.
– Я занимался изучением Первобытной истории, сэр.
– Первобытной истории? В школе?
– Нет, не в школе. Скорее по собственному почину.
Первобытная история – это, так сказать, моё хобби. Глядишь на неё, и кажется, что она застыла неподвижно, не то что Столетия Вечности, которые непрерывно меняются.
Заговорив о любимом предмете, Харлан немного оживился.
– Всё равно как если бы взять фильмокнигу и детально рассматривать кадр за кадром. Мы увидим массу подробностей, которых никогда бы и не заметили, если бы лента двигалась с нормальной скоростью. Я думаю, что моё увлечение здорово помогает мне в работе.
Финжи чуть шире раскрыл свои маленькие глазки, изумлённо посмотрел на Харлана и вышел, не сказав ни слова.
Впоследствии он не раз заводил разговор о Первобытной истории и молча выслушивал сдержанные комментарии Харлана; при этом его пухлое личико оставалось совершенно бесстрастным.
Харлан не знал, сожалеть ли ему об этом разговоре или же рассматривать его как удачный шаг на пути к повышению.
Он стал склоняться к первому мнению после того, как, столкнувшись с ним в коридоре № 1, Финжи спросил вдруг так, чтобы слышали окружающие: