.
До этих пор Вазари рассказывает нам знакомую историю: ученик, который превзошел своего учителя. Другая типичная для него тема — юный художник поражает старших совершенством рисунков. И с Леонардо этот прием тоже сработал. Вазари рассказывает, как он расписал баклер, маленький круглый щит, изобразив на нем голову Медузы с волосами-змеями. Он поставил щит в приглушенном свете и позвал отца.
«Сер Пьеро, который об этом и не думал, при первом взгляде от неожиданности содрогнулся, не веря, что это тот самый щит и тем более что увиденное им изображение — живопись, а когда он попятился, Леонардо, поддержав его, сказал: „Это произведение служит тому, ради чего оно сделано. Так возьмите же и отдайте его, ибо таково действие, которое ожидается от произведений искусства“»[228].
Юному Леонардо хорошо давались розыгрыши, и этот анекдот вполне соответствует излюбленному мотиву Вазари: рано развившийся художник поражает реалистичностью своего искусства.
Леонардо стал работать самостоятельно с 1477 года. Он создал много работ, но закончил довольно мало. Незавершенными остались «Святой Иероним» и «Поклонение волхвов», алтарная картина для часовни при палаццо Веккьо (позже это место украсит своими работами Бронзино). В личности Леонардо перфекционизм сочетался с жаждой экспериментов и желанием заниматься очень многими вещами одновременно. Его живописное наследие, если говорить о законченных произведениях, очень мало. За свою карьеру он заработал больше денег в качестве военного инженера и музыканта, чем в качестве художника. Кажется, он больше интересовался анатомией, биологией, открытиями, инженерным делом и научными исследованиями, чем живописью. В письме от 1482 года, адресованном миланскому герцогу, он описывал, какие услуги может предоставить, и упомянул рисунки залповых артиллерийских орудий, танков, бронированных повозок и съемных мостов. Вторым пунктом шла скульптура. Из десяти видов деятельности, в которых Леонардо называл себя компетентным, живопись он указал в самом конце. В 1494 году он был призван ко двору герцога Лодовика Сфорцы в Милан, но не для занятий искусством.
«Леонардо был с большим почетом отправлен к герцогу для игры на лире, звук которой очень нравился этому герцогу, и Леонардо взял с собой этот инструмент, собственноручно им изготовленный, большей частью из серебра, в форме лошадиного черепа, — вещь странную и невиданную, — чтобы придать ей полногласие большой трубы и более мощную звучность, почему он и победил всех музыкантов, съехавшихся туда для игры на лире»