Такой была ситуация для Джорджо. В 1532 году папа Климент отправил Ипполито в замок Буда (который еще не стал Будапештом) в качестве папского легата в Венгрии, где проходила передовая линия войны с турецким султаном Сулейманом Великолепным.
Вазари перешел от Ипполито к мажордому папы Климента, который рекомендовал его юному герцогу Алессандро, заклятому сопернику кардинала. В июне 1532 года герцог Алессандро вызвал Вазари во Флоренцию. Это было не очень удачно для молодого художника, который уже нашел себе в Риме несколько частных заказов и только-только начал приобретать репутацию. Он писал в письме: «Очень плохо, что, когда у меня наконец-то началась настоящая карьера, он со всем двором и со всей армией уехал воевать в Венгрию»[149]. Годами Вазари был рядом с Ипполито. Тот часто заглядывал в его мастерскую посмотреть на новые работы и поболтать. Через несколько месяцев, когда Ипполито был всё еще на войне, Вазари написал своему другу Паоло Джовио: «У меня больше нет столько сил и энергии, как раньше, потому что мне больше не нужно делать каждый день новые работы. Никто не подбадривает и не вдохновляет меня и не ждет от меня новых работ, как это делал монсеньор кардинал»[150]. Джовио, личный доктор Климента VII, был выдающимся интеллектуалом Рима, Флоренции и Милана. В 1536 году на своей вилле на озере Комо Джовио создал свой museo — галерею портретов известных людей, которые ему нравились, а также древностей и интересных объектов, включая животных, привезенных из Нового мира — из Америки. Как мы увидим, Джовио предвосхитил и концепцию современного музея, и замысел «Жизнеописаний художников» Вазари.
Пытаясь поскорее закончить две картины до отъезда из Рима, Вазари дошел до крайности. Он пишет, что работал день и ночь, устраивая себе «ночные бдения», как у современных студентов, когда они (в таком же возрасте) готовятся к экзаменам. Чтобы тяжелые веки не смыкались, он мазал их ламповым маслом[151]. И нет ничего удивительно, что скоро он заболел чем-то вроде лихорадки, да так, что испугался за свою жизнь. Его перевезли из Рима в Ареццо на носилках, которые он называет «корзиной». У его друга Франческо вышло не лучше: той же весной он так заболел, что «чуть не умер».
Вазари считал, что его подкосил римский воздух. Возможно, так оно и было, и, возможно, Сальвиати заболел по той же причине. То, что в XVI веке называлось плохим воздухом, mal’aria, на самом деле было заболеванием, передающимся через укусы москитов, которое мы до сих пор называем малярией. Особенно опасна эта болезнь становилась летом в низких заболоченных местностях, таких как квартал Санто-Спирито