Впрочем, министр Дурново правильно истолковал эту усмешку императора.
— Король Петр, — со вздохом сказал он, — пожаловался мне, что один из ваших посланцев недавно встречался с местным серым кардиналом, офицером сербского генштаба по прозвищу Апис, и что после той встречи этот Апис и его приятели так загорелись идеей отвоевания земель у Австро-Венгрии, что ведут себя как коты, нанюхавшиеся валерьянки.
— А как же иначе, — ответил император, — ведь своими силами, воюя против Австро-Венгрии один на один, сербская армия не продержится и недели. Пусть империя Франца-Иосифа дряхла, но этот монстр, несмотря на всю свою дряхлость, способен раздавить маленькое сербское королевство, просто упав на него всем своим весом.
— Король Петр все понимает и согласен на все ваши условия, — сказал Дурново, — но он уже не молод и предлагает, чтобы всеми делами подготовки государства к войне занимался его старший сын королевич Георгий, которому он согласен даровать для этого титул принца-регента, исполняющего обязанности короля, уступив фактическую власть молодому поколению…
— Так, Петр Николаевич, — хмыкнул император, — а почему именно Георгий, позвольте узнать, а не младший принц Александр, который считается любимчиком родителей и того же не называемого в Сербии вслух господина Аписа? Разница в возрасте между мальчиками всего год, и большого различия в их дееспособности не существует…
— Королевич Георгий, — ответил Дурново, — это, конечно, малоприятный экземпляр человека, вспыльчивый и импульсивный, но, в отличие от брата, он прост в общении и совершенно честен с собой и окружающими людьми. Выплеснув эмоции, он быстро отходит от вспышки гнева и совершенно искренне извиняется перед обиженным человеком. В силу этого он любим простонародьем и большинством своих родственников, которые за эту честность и простоту готовы простить ему все. Зато его брат Александр совершенно по-балкански себе на уме: сегодня он с улыбкой пожимает вам руку, а завтра с той же легкостью воткнет нож в спину.
— Я вас понял, Петр Николаевич, — согласился со своим министром император, — Георгий так Георгий. Так даже будет лучше. Надо телеграфировать королю Петру, чтобы тот поскорее передал своему старшему сыну полномочия принца-регента и проездом через Софию отправил его к нам в Санкт-Петербург. Нам будет о чем с ним поговорить, да и без сербско-болгарского договора о союзе не обойтись.
— Болгарский князь Фердинанд, — сказал Дурново, — весьма прохладно отнесся к идее Балканского союза. Он говорил, что опасается враждебного отношения Австро-Венгрии, но, кажется, в его словах была большая доля лукавства, ибо с самого начала он являлся креатурой императора Франца-Иосифа, отклоняясь от этой позиции только для получения разного рода политических и финансовых дивидендов.