— Понятно, — сухо кивнул император Михаил и тут же поинтересовался: — а как там обстоят дела у господина Малинова?
— Господин Малинов, — ответил Дурново, — цветет и пахнет. Тихий заговор против князя Фердинанда имеет все основания на успех, но только в случае, если тот явно покажет свою зависимость от венской политики, а не только выскажет ее в приватной беседе с иностранным дипломатом. Вот тогда и можно будет спустить на него с цепи всех псов.
— Так значит, — уточнил император, — князь Фердинанд отказывается заключать соглашения в рамках запланированного нами Балканского союза?
— Нет, в принципе он согласен, — ответил Дурново, — но требует согласия на эту акцию не только Вены, но и Берлина, Рима, Парижа и Лондона — то есть тех держав, которые, помимо России и Турции, были участниками злосчастного для нас Берлинского конгресса.
— Ну что же, — хмыкнул император Михаил, — на нет и суда нет, а есть, как говорит господин Тамбовцев, Особое Совещание. Впрочем, Петр Николаевич, к Болгарской теме мы с вами еще вернемся, после устранения столь неожиданно возникших препятствий… Что же касается дурацкого Берлинского трактата, то его давно пора аннулировать в связи с неисполнением Турецкой империей обязательств по предоставлению равных прав подданным султана христианского и мусульманского вероисповедания. Год сейчас у нас сейчас не тысяча восемьсот семьдесят восьмой, и оглядываться на мнение Европы мы больше не будем. Впрочем, по завершению Балканской войны аннулирование Берлинского трактата де-факто произойдет в любом случае, а вам, дипломатам, надо будет только оформить это…
Император еще говорил о Берлинском трактате, а Петр Дурново уже подумал, что напрасно князь Фердинанд был так неуступчив. Ведь, согласившись на первоначально ни к чему особо не обязывающую договоренность, в дальнейшем он мог бы претендовать на почетную добровольную отставку и прожить остаток дней где-нибудь в Швейцарии или на юге Франции… Но теперь все будет совсем не так. Скорее всего, император Михаил потерял интерес к решению этой проблемы дипломатическими средствами только потому, что решил передать это дело в заграндепартамент ГУГБ, который еще с иронией называют «департаментом активной дипломатии». А эти суровые мужчины, фанатично преданные России и ее императору, исповедуют принцип «нет человека — нет проблемы». Бедный, бедный Йорик; тьфу ты, бедный Фердинанд… Впрочем, все еще может измениться, поскольку император не склонен принимать такие решения с налету; возможно, Фердинанду дадут возможность изменить свою позицию по вопросу Балканского союза и спасти тем самым свою жизнь.