На некоторое время в адмиральском салоне наступила тишина. Король Эдуард сказал все что хотел, а адмирал Фишер просто не знал, что произнести в ответ. Такого предложения он точно не ожидал, ибо не мыслил своей карьеры вне флота, которому отдал больше полувека своей жизни (вступил в службу гардемарином в 13 летнем возрасте и сразу попал на ту самую Восточную (Крымскую) войну, о которой ему рассказывал король Эдуард). С другой стороны, должность первого морского лорда является вершиной карьеры английского военного моряка, и следующий шаг после нее по служебной лестнице — это как раз должность премьер-министра…
— Решайтесь, Джон, — сказал король, — только заняв должность премьер-министра, вы сможете превратить свои геополитические расчеты из пустых умствований в реальный инструмент укрепления могущества Британии.
— Какая уж тут геополитика, Берти, — с горечью сказал адмирал Фишер, — если, по твоим же словам, чтобы избежать разорительной войны и уничтожения, нам придется подчиниться грубому силовому диктату Континентального Альянса…
— Я думаю, Джон, — задумчиво произнес король, — что нам удастся не подчиниться, а договориться. Я уже несколько раз имел честь разговаривать как со своим племянником, так и с людьми из будущего, что стоят за ними — и думаю, что они совсем не будут против, если мы сохраним свою Империю, над которой никогда не заходит солнце (разумеется, при условии невмешательства в их континентальные дела). Мы на морях живем своей жизнью, а они на континенте своей. А то повадились тут некоторые еще со времен моей матушки мечтать об отторжении от России то Кавказа, то Крыма, то Прибалтики, то Польши и Украины… Мне уже ясно дали понять, что такие мечты мечтателей до добра не доведут (кинувший камень получит десять в ответ) и что у нас тоже можно много чего отторгнуть. При этом договор между нами надо будет оформить не как капитуляцию Британии перед Континентальным Альянсом, а как смену главных приоритетов в политике и заключение равноправного союзного договора с равновеликой силой.
— Германия, — напомнил адмирал Фишер, — жаждет новых колоний. После Формозы кайзер Вильгельм вошел во вкус колониальной политики и желает расширить свои владения. Какой частью наших заморских территорий вы собираетесь расплатиться с ним за заключение этого самого союзного договора?
— А кто вам сказал, Джон, — спросил король Эдуард, — что мы непременно должны расплачиваться своими заморскими территориями? Чем германцев не устроят колонии Франции, или там Голландии? Надо только выбрать то, что не жалко, и бросить германцам как обглоданную кость с барского стола.