Вспоминаю, как я бегала. Пускалась бежать и носилась кругами. Из-за этого мне рекомендовали более частые, ежедневные сеансы ускорительной терапии. Рекомендуемая нагрузка для учеников начальной школы – два раза в день, а мне и трех было мало. Когда я узнала, что с пятого класса мы больше бегать не будем, решила делать это самостоятельно. Раз в две недели. Я надеялась на то, что беговые дорожки, оставленные для взрослых людей и для тех, кому недостаточно воздействия ускорителя, не уничтожат. У меня все еще есть своя беговая дорожка.
Передо мной появляется лицо. Мне опять становится жарко. На меня, вытаращив глаза, смотрит ребенок, и я понимаю, что это Итра.
Он кивает мне, потом спрашивает:
– Ты здесь в первый раз?
Я сообразила, что это Итра, потому что он стоит слишком близко и потому что обратил на меня внимание. Для других детей меня все равно что и нет, я сливаюсь с фоном.
У него полно недостатков, думаю я и улыбаюсь.
– Ты когда в окно смотрела, тоже улыбалась, – говорит он мне.
Эта моя дурацкая улыбка. Я пришла его отругать – и выдала себя, не сумела скрыть, что сама не без недостатков. Мы стоим через три оконных секции друг от друга. Я отворачиваюсь к окну. Краешком глаза вижу, что Итра делает то же самое.
– Ты из-за Ины пришла? – Он поворачивается ко мне.
– Откуда ты знаешь? – Не понимаю, как он догадался.
– Из-за того, что вчера случилось.
– Откуда ты знаешь? – Не могу скрыть удивления.
Итра пожимает плечами:
– К нам просто так никто не приходит.
– А что вчера случилось? – спрашиваю у него.
Он не мигая смотрит на меня. Стараюсь сосредоточиться – я выдержу его взгляд. Вы-дер-жу.
Глаза у него как у Алы.
– Ты хочешь, чтобы я извинился?
Понимаю, что не знаю толком, чего хочу. Мне достаточно того, что я его увидела. И надо идти, пока никто из руководителей не заметил.
– Я ее поднял. Не удержался, – говорит он.
Вот это новость. Этого мне Ина не рассказывала. Вернее, она мне соврала.
– А… – Больше мне прибавить нечего.
Итра молчит и снова отворачивается к окну. Он понял, что я не сержусь. Однако я вспоминаю вкус крови и чувствую, что должна кое-что ему сказать. К тому же Итра намного младше меня.
– Знаешь, – говорю ему строгим тоном, – чтобы больше никаких таких игр.
Он кивает. Только теперь мне приходит в голову, что это Ина прислала Итру объясняться. Наверное, чувствует себя виноватой, мне же из-за их игры пришлось кровь глотать.
Выхожу во двор, сажусь на лавочку. На территории школы я могу посидеть, не боясь привлечь внимание санитаров. Думаю про Итру. Про то, какое у него лицо. Он такой живой, и мы с ним друг друга понимаем. И он похож на Алу. Волосы слегка вьются, щеки розовые, и глаза совсем как у Алы, рыжевато-горчичного цвета. Но Але нравятся бирюзовые глаза, в будущем она такими и обзаведется.