* * *
Со мной что-то случилось. Я теперь не боюсь ходить к Дане и слушать ее рассказы, не боюсь бегать и даже не чувствую себя виноватой, если делаю больше кругов, чем обычно. Стараюсь себе не признаваться, что все из-за Ининой крови, которую мне пришлось слизывать. А может, это и не из-за крови, может, я просто такая, и все. И еще есть Итра и Мантас, которые, оказывается, тоже такие, как я. Другие. Не адаптировавшиеся. Иногда я думаю, что никуда мы не денемся, придется адаптироваться.
У меня не идут из головы микросхемы. Сейчас мы друг про друга знаем почти всё – почти, потому что, если мы отключены, нас будто бы и нет. Если ты в это время что-то делаешь или говоришь, это не попадает в систему и никто не поверит, что ты это делал или говорил. Тысячи людей в системе засвидетельствуют, что тебя не было. Ты тогда не можешь похвастаться своими славными делами. И поэтому все всегда подключены и видят друг друга едящими, сидящими, стоящими, живущими – словом, всякими. Но если хочешь поговорить о чем-нибудь таком, о чем мы говорим с Даной, лучше отключиться. Или если хочешь поделиться каким-нибудь старьем, которое ты откопал. Или отступить от правил. Тогда только порадуешься, что был отключен. Но когда микросхема будет вшита под кожу и срастется с тканями, ты попадешь в современную тюрьму. Осведомитель будет постоянно сообщать, где ты, что делаешь, какие у тебя температура, состав гормонов и скорость нейромедиаторов, а может, и мысли. Сразу же будут устанавливать, какое тебе требуется лечение – терапия или уже операция.
Хуже не бывает, сказал Мантас. Я с ним согласна.
Мантас мне звонит довольно часто. Я все надеюсь, что мы с ним обсудим какие-нибудь злободневные темы или новую стратегию, но он звонит «просто так». Теоретически я понимаю, что можно звонить просто так. Знаю об этом из маминых и Даниных рассказов. И все равно странно. Странно, потому что мне никто просто так не звонит. Мантас старается объяснить, но и он не находит подходящих сравнений. Все сравнивает с компьютерами, блокнотами, лазерами, микросхемами. Больше не с чем.
Иногда я пытаюсь сделать то же самое, что Мантас. Отключиться. То есть совсем, на всех уровнях. Но думать об этом легче, чем сделать. У меня голова начинает так кружиться – кажется, будто я стираю себя. Один или два датчика непременно должны посылать сигнал в систему. Как он вообще смог? Я способна час-другой не проверять других. Не смотреть, что они делают. Но потом неумолимо начинают вырабатываться гормоны стресса, и мозги охватывает беспокойство: подключись, подключись. Даже мне – медлительной тихоне – надо быть со всеми.