— Что-то ты разнервничался, Демон. Никак не пойму, почему у тебя вечно такой нервяк перед боем?
— Не привык еще, — огрызнулся Демон.
О повышенной чувствительности он предпочитал никому не рассказывать. Он считал это исключительно своей ношей, своеобразным маленьким секретом. Тем более, что тот, кто знал об этой его особенности мог использовать ее против него. Демон никому по-настоящему не доверял. У него до сих пор стоял перед глазами неоднозначный жест Простака, пару часов назад. Игра игрой, но на душе остался какой-то гадостный отпечаток.
Всадники держались чуть впереди, не вырываясь слишком далеко. Они же первыми увидели вдалеке лагерь урук-хаев. Теоден, поднявшись на холм, подал знак остальным притормозить и выстроил конницу клином, на острие которого стоял он сам, Джокер и несколько самых крепких неписей. Демон одобрительно вздохнул, похоже, этот парень знает что делает. Более или менее. Однако дальше все пошло не совсем по плану. Пока всадники выстраивались на вершине холма в боевой порядок, их заметили из лагеря, и там поднялся переполох, который слишком быстро сменился вполне осознанными приготовлениями к обороне. Слишком быстро, даже для довольно сообразительных местных НПС.
Джокер нахмурился, но останавливаться и менять планы уже не было времени. Вислоусый воевода протрубил в рог по сигналу Теодена, и вокруг всадников загорелся желтоватый ореол бафов. Они покатились вниз по холму, навстречу черной орде урук-хаев.
Сначала их встретил град из арбалетных болтов, вопли первых раненных огласили поле боя. Затем волну конников, когда они смяли первый ряд обороняющихся и продвинулись немного вглубь лагеря, встретили пикинеры, которые ловко снимали роханцев с коней. Лошади Теодена и Джокера находившихся на острие атаки пали почти сразу, теперь они сражались спина к спине, яростно врубаясь в ряды уруков. Раз за разом трубил в свой рог седой глава ополчения, вселяя надежду в сердца своих воинов, пока арбалетный болт не прошил его горло насквозь, заставив захлебнуться кровью.
Раскроив череп очередного урук-хая, Теоден обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть ряды роханской пехоты, вступающей в сражение. Демон выстрелил в лицо уже замахнувшегося на короля урука, забросил свой лук с костяными накладками за спину и, обнажив одноручный меч, вступил в схватку.
— Не спи, замерзнешь! — прокричал следопыт Теодену, когда они сблизились.
— А где твои двое?
— На флангах! Нечего в одном месте кучковаться!
С приходом свежих сил роханцы воспряли духом и стали теснить уруков к шатру в центре лагеря. Демону удалось, наконец, разглядеть одного из вражеских полководцев. И это действительно оказался игрок! Ugluk, «Изенгард» — гласила надпись над его головой. Огромный берсерк в доспехах из вороненной стали. Он крошил роханских ополченцев направо и налево. Заметив Теодена и следопыта, он расхохотался, будто бы и не видел, в каком плачевном положении находятся его воины.