— Вы в лес только далеко не заходите, ладно? Вдоль дороги шагайте, тут грунт хороший, может, мы вас догоним еще. Ну, идите, раз уж так невтерпеж.
И Лиза бодро, как молодая норовистая лошадка, зашагала вперед. Она прошла уже, кажется, чуть больше километра и немного устала. Дорога впереди оказалась гораздо суше, видимо, дождь обошел стороной эти места, и женщина двигалась теперь по старой колее прямо посреди пути.
… Брис еще издалека услышал надсадный рев буксующего «внедорожника» и решил подойти поближе к дороге. Не то, чтобы он собирался помочь, просто было любопытно посмотреть как люди возятся возле беспомощного железного монстра. Брис не любил большие машины, они напоминали ему тех жутких черных чудовищ с крестами на боках, что когда-то надвигались на его роту, залегшую в окопах у села Подгорное на западной окраине Воронежа. Это было летом 1942 года. Но Брис словно вчера вернулся из этого ада. С неба их бомбила немецкая авиация так, что головы нельзя было поднять. А впереди по земле катилась лавина громыхающих монстров, которых нужно было остановить даже ценой своей жизни. За танками шли элитные моторизированные войска СС, их нельзя было пропустить к городу. Брис смутно помнил, как пришел в себя возле подорванного им танка, рядом раздавалась перебранка двух немецких солдат, а потом чей-то властный голос заставил их умолкнуть. Брис ждал последнего выстрела, но вместо этого его грубо поволокли по земле, сдирая со спины обгоревшую кожу. Потом его долго везли куда-то на запад, передавали из рук в руки, пока, наконец, не доставили к Доктору. А дальше началось что-то невообразимо ужасное, о чем даже вспоминать было невозможно без содрогания. И лишь однажды Брису показалось, что он может спастись. Белокурая женщина с холодными голубыми глазами ласково прикоснулась к его щеке через прутья решетки, вытирая кровь своим чистейшим платком.
— Какой красивый мальчик! Они тебя били, да? Не бойся, я помогу. Я научу тебя что делать дальше, ты будешь меня слушаться, и я увезу тебя отсюда. Ты ведь хочешь со мной уехать, правда?
Она приходила снова, ласково говорила с ним, успокаивала, позволяла его сухим губам касаться своих рук. И Брис верил ей, ждал ее появления, молча терпел дикую боль от тех препаратов, что ему кололи, надеясь, что скоро всему этому придет конец. Эльза должна была его освободить, и еще она обещала ему что-то хорошее, что-то связанное лично с ней, с ее опьяняющим запахом, с ее мятным дыханием.
Однажды, придя к нему раньше обычного, Эльза долго и внимательно разглядывала мужчину сквозь прутья клетки, а потом расстегнула длинный ряд пуговиц спереди своей блузки и обнажила грудь: красивую, белую грудь с напрягшимися от холода сосками.