Понятно! Говори все, что хочешь, но про себя. Мудрое решение.
— А теперь, милая говорливая жена, — прошептал мне в ухо Филлипэ, отрываясь от моих губ. — Давай на этот раз попробуем стоя, — и шагнул к стене, прижимаясь грудью к моей спине и касаясь кончиком своего орудия входа в лоно.
Пугающее начало. Перед глазами замелькали кадры немецкой порнушки. Я задергалась.
Эмилио опустился на колени и чуть отодвинул меня от стены, зажав руками мои бедра и целуя живот и лобок.
Пипец! Сейчас немного поиграют с добычей, прежде чем разыграется драма с двумя членами и одним актом: «Прощай, Маруся Климова! Два кола — и ни одного любимого!». Повторения на «бис» не будет по причине скоропостижной кончины одного из исполнителей!
Синеглазый прошелся пальцами по моей груди, вызывая стон удовольствия, и слегка перегнул, наклоняя вперед, а аметистовоглазый спустился поцелуями еще ниже, слегка раздвигая мои ноги и достигая клитора. Меня выгнуло дугой.
Этим воспользовался Фил и начал медленное вторжение. Через пару секунд я не выдержала и застонала, а вскоре и закричала. Просто контраст ощущений члена сзади и языка на клиторе спереди… убийственное сочетание.
Все начиналось тягуче-медленно, сладко до потери пульса.
— Бы… — начала я, но мою голову мгновенно уложил себе на плечо Филлипэ и припал к губам, самодовольно хмыкнув. Он прекрасно понял, о чем я хотела попросить, но даже и не подумал этого делать. Зато Эмо усилил нажим языка, заставляя меня стонать в рот синеглазого.
Я отстранилась от поцелуя и уперлась в стену руками, потому что ноги подкашивались и все вокруг плыло. Опустив голову, я увидела, как Эмилио вылизывает меня, рукой лаская свой возбужденный член. И начался второй раунд: «Умру ли от возбуждения, или оргазм уже не за горами».
Соски стояли и были чувствительными до безобразия. От нежных рук Филлипэ на них вниз текли интенсивные волны удовольствия, заставляя теснее сжимать таранящий меня пенис. Во рту пересохло. Внутри горел неугасимый пожар.
Я выгнулась, потираясь попкой о синеглазого, и прижала голову Эмилио к себе, запустив жадные руки ему в волосы. И мужики сорвались с катушек.
С предельно наглым, самодовольным смешком Филлипэ наклонился и поставил меня на четвереньки, а сам нагнулся надо мной, прикусывая загривок. Эмилио наоборот, встал, мягко тыкаясь мне в рот эрегированным пенисом.
После невероятно возбуждающего вида ласкающего самого себя Эмо отказаться ощутить его вкус я просто не могла.
И опять понеслась наша тройка по просторам чужой родины…
Бедная моя целомудренная натура, прощай. Ты была дорога мне как память. Я увязла в пучине разврата, и мне там понравилось!