— Мозгом, — поведала я ему, садясь, поддерживаемая синеглазым.
— А он у тебя есть? — фыркнул тот, приступая к заматыванию головы. — Что-то я уже в этом не уверен.
— Есть, — сморщила я нос. — Два. Один спинной.
— Видимо, им ты и думала! — пождал губы Эмилио, вставая передо мной и складывая на груди руки.
Кстати, оба были уже одеты по-походному.
— Возможно, — пожала я плечами. — Голове тоже нужно изредка отдыхать!
— Она у тебя на бессрочном отдыхе, — заявил Филлипэ, вставая рядом с другом.
Два таких соблазнительных обвинителя, что захлебнуться слюной и обзавидоваться. Это когда у кого-то. Или занять оборону в шкафу, если это твое.
— Это был твой последний побег, — сообщил мне просто дикий Филя с бешенством в темно-синих глазах. Мне показалось, или пятна ультрамарина на кобальтовом фоне стали ярче? — Ты будешь наказана!
Та-а-ак! Наступило время угроз.
— Дорогие мои мужья, — потупила я глаза и заковыряла одеяло. — Мне стыдно в этом признаваться, но я…
— Повтори, — напряженно попросил Эмилио.
— Что? — не поняла я, вскидывая взгляд и рассматривая двух напряженных мужчин.
— Повтори то, что ты сказала, — медленно произнес синеглазый, изучая меня ультрафиолетовой рентгеновской установкой.
— Мне стыдно в этом признаться… — послушно начала я сначала.
— Нет, — перебил меня Эмо. — То что ты сказала ДО этого!
— А что я сказала ДО этого? — хлопнула я ресницами, абсолютно не понимая о чем речь.
— Ты сказала, — рентген превратился в лазер. — «Дорогие…».
— А вы, что дешевые? — насупилась я. — А по виду не скажешь.
— Прекрати паясничать, Магдалена! — чуть не подпрыгнул до потолка Эмилио.
— Прекрати называть меня Магдаленой, — выдвинула я в ответ. — И я прекращу паясничать!
— Сейчас не время это обсуждать, — вдруг примирительно произнес Филлипэ и поставил меня в тупик. В такой позе я еще не стояла.
— Ее все равно нужно наказать! — раздраженно вмешался Эмилио. — Если бы она утонула, мы бы с тобой пожизненно в кулаки играли!
Филлипэ мгновенно скривился, видимо, представив себе этот брудершафт, и построжел:
— Мы обязательно выберем тебе наказание, драгоценная!
— Послушайте, — устало сказала я. — Мне действительно стыдно, что я заставила вас волноваться. Но мне бы хотелось объяснить…
— Дорогая, — раздул ноздри Эмилио. — Мы не нуждаемся в твоих объяснениях. Ты — женщина, и этим все сказано!
И тут у меня сорвало крышу! И резьбу, и гайки!
— Ах так! — подскочила я, забыв про усталость, разбитость и недомогание. — Значит, я для вас слабая никчемная женщина, способная только раздвигать ноги?
Все! Пошел выхлоп адреналина. Сейчас взлечу!