— И что? — так же равнодушно спросила я.
— Да ничего, — пожал плечами мужчина. — Кроме того, что у меня для тебя есть весьма неприятное известие. Оно тебе точно не понравится!
Я отмолчалась. Что еще в этом мире могло быть хуже?
— Ты беременна, — сообщил мне бог.
До меня дошло. Извилистыми путями, но дошло.
— Что?!! — подскочила я на кровати, садясь. — Убью!
Р-р-р! Дайте ложку мышьяка, и выживут только умные!
— Я ж сказал, что не понравится, — фыркнул мужчина. — Зато сразу сколько экспрессии!
— Что мне теперь делать? — нахмурилась я, одергивая кружевные рукава шежовой ночной рубашки. — И как вообще это возможно?
— Ну-у-у, — хитро улыбнулся мужчина. — Через какое-то время возможно все…
— Так я беременна или нет? — уставилась я на него в упор.
— Пока нет, — признался бог. — Но в будущем…
— В будущем, — процедила я сквозь зубы. — Мне делать ребенка будет просто некому! Я очень внимательно изучу методику принудительной кастрации через уничтожение всего организма!
— Я тебя понимаю, — вздохнул мужчина. — Но не поддерживаю. Сам того же пола.
— Это не проблема, — пожала я плечами. — Современная хирургия творит чудеса.
— Маруся, — вдруг спросил собеседник. — А тебя ничего не удивляет?
— Что именно? — набычилась я. — То, что я разговариваю с богом? Или то, что мои обидчики до сих пор живы? Так одно лечится, а второе калечится!
— Жестокая ты, дочка, — подсел поближе мужчина.
Я отодвинулась:
— Прошу прощения, но я не помню, чтобы мы состояли с вами хоть в какой-нибудь связи. Тем более в родственной!
— А я решил тебя удочерить, — признался бог, снова придвигаясь.
— Кровать не бесконечная, — предупредила я его, отодвигаясь. — И с чего такие милости? Магнитные бури свирепствуют?
— Не-а, — широко улыбнулся он. — Ты шустрая. Мне такие нравятся. А то, понимаешь, в последнее время сюда таскают таких покорных и на все согласных, что плюнуть не на кого.
Я на всякий случай отодвинулась еще дальше и поинтересовалась:
— А на меня, значит, можно плевать?
— Я не в том смысле, — махнул д ланью мужчина. — У тебя потенциал богатый. И способности есть к самовосстанавливанию. И непостоянная ты, прям как я.
— А вы кто? Кроме того, что бог? — полюбопытствовала я, находя всю эту беседу более чем занимательной.
— Хаос я, — представился мужчина. — Отец двух оболтусов, профукавших этот мир. Один, понимаешь, ударился в «твори добро — макни в дерьмо», а второй все покрой плаща д ля Черного Властелина Вселенной выбрать не может. То такое уже было, то это слишком смело.
— Прикольно, — фыркнула я. — Он гей, а я при тут чем?
— А ты просто под руку попалась, — сообщил мне бог.