— Не врешь? — спросил оперативник. — Говорить — одно. А как бумагу написать, получатся уже другое — не отвертишься. Тайна? Какая же это тайна, если твой Михаил был среди нас? Или он притворялся?
— Чего ему притворяться? У него миссия. И послание оставил. Послание-то куда делось?
— Какое еще послание? Где его смотреть? В архиве что ли?
— А хоть бы и в архиве! У него мандат был.
— Что же ты молчал! — рассердился оперативник, — мандат многое меняет. Мандат — уже иная картина получается. Михаил Небадонский?
— Да. Получается, Михаил Небадонский.
Вот тебе и головенка в шишках! Кулаком хотел с размаха в ухо заехать. А если бы заехал? Михаил Небадонский с этим… ясной утренней звезды администратором вселенной Гавриилом.
— Здесь распишись, — объяснил оперативник, — и здесь. Ты теперь особо важный источник. И не пей сразу! Узнаю, что напился, разобью башку! Слышишь! И пиджак себе купи. Не жадничай, обязательно купи. Вдруг мне тебя предъявить придется. Без пиджака нельзя. Понял?
Оперативника звали Алексей Матвеевич Груздь. Он был оперативником всю свою сознательную жизнь — очень ценный кадр, профессионал своего дела. И ему было плевать, какую власть защищать. Главное, чтобы доверили ловить врагов. Он спал и видел — кругом одни враги! Иначе нельзя, иначе не стать ему профессионалом. И вот Груздь отправился к другому профессионалу — Григорию Петровичу, занимающему в сложной иерархии иное — более высокое место. И кабинет у него был на третьем этаже. Помещение размером в тридцать квадратных метров, если не дом родной, где также вполне комфортно и не дует.
Григорий Петрович пожил в этом мире достаточно, чтобы представлять, что в нем творится. Другой живет и не представляет, рисует в своем воображение картинки обманчивые, тем и счастлив. Григорий Петрович не считал себя счастливым — не хватало еще одного разочарования. Профессионалом он был не менее знатным, нежели его коллега — Груздь как раз взбирался по лестнице. Направлялся в кабинет к своему начальнику с докладом. А могло быть наоборот! Могло случиться, что Григорий Петрович взбирался бы по лестнице в кабинет Алексея Матвеевича. Не случилось.
Григорий Петрович выглядит неплохо, а мог бы выглядеть еще лучше. Годы, а еще нервная система — она, к сожалению, расшатана. Кто только не приложил к этому руку! Даже родственники приложили. Сын — балбес, дочурка, которая замуж не желает, супруга, не научившаяся варить борщ, прочая родня — все приложили руку. Тот же Груздь не желает угомониться — врагов ищет с утра до вечера. Он их и ночью ищет. Интересно — где? Где можно искать ночью врагов? Если только под одеялом? Во что превратился, бедняга! Вроде, должно быть наоборот. Отпусти себе живот — для статуса и чтобы было чем заняться. Не желает! С утра, докладывают, делает до тридцати приседаний на пустой желудок. А вечерами может сидеть в позе лотоса, хотя места в доме хватает. Утверждает, что подобным образом мобилизует дополнительные резервы организма.