Халат, который не давал покоя и появлялся в разных образах и видениях, должен был стать заключительным аккордом в карьере Алексея Матвеевича. Только так и не иначе! Только в качестве финальной увертюры! И в этом был огромный смысл. Пока приходилось обходиться шароварами — Груздь как раз их внимательно рассматривал. Не пора ли, думал он, наконец закончить с шароварами и начать новый жизненный этап? Не слишком ли он жесток к себе? Загнал второе «я» столь глубоко, что оно боится и слово лишнее сказать! К сожалению, Алексей Матвеевич, как и все люди, был двуличен. Несмотря на годы упорного труда и самоистязания, не смог справиться со вторым своим «я», которое в полной мере отвечало за эгоизм, похоть и пороки.
И служил Алексей Матвеевич по старинке, нынче так не служат. Не во имя славного отечества служат, а черт знает, ради чего. Ради денег больших — вот чего ради! Знания, что скопил Груздь ратным свои трудом, нужны если только на потеху, либо в газетенке какой на последнюю страницу, чтобы место заполнить. Написать — они охраняли Родину! Или еще что-нибудь. Приятель — генерал хитрей оказался, знал с кем задушевную беседу вести, а кого кулаком в рожу. По дому уже давно в халате ходит. А домов у него — сколько халатов! Где дом, там и халат.
— Ты, — говорит Григорий Петрович, — слепи мне Гавриила, который Ясная Утренняя Звезда. Михаил за место себя смотрящего оставил. Место пусто не бывает. Миша Небадонский нам не по зубам, а вот другой, который смотрящий…
— Это же подлог, — объясняет Груздь, — как я тебе его слеплю?
— Гавриил нам нужен, а не Миша. Нет Гавриилы? А ты его слепи! Непростая задача, но и мы люди не простые. Мы люди служивые, око государево — слыхал? Вот нам задачу и обозначили. Выходит, ни черта мы не видим? Где Ясная Утренняя Звезда? Миссия секретная — где?
— На подлог толкаешь?
— Мы не первые и не последние, — сказал генерал. — Мир вокруг нас не есть подлог? Самый настоящий подлог! Его нет! Мира, что вокруг нас, не существует. Существует один сплошной подлог. Если бы мне прежде сказали, быть мне генералом, я бы его убил. Вот этими руками задушил мерзавца! Ни одна сволочь не нашлась! Ни у кого не хватило смелости! Я и сам испугался, когда генерала дали! Черт, думаю, что со мной происходит? И ничего — привык. Генерал — это только сначала тревожит. А потом и вовсе не тревожит — как новые портки, надел и через неделю забыл, что они новые.
— Не могу, — противится Груздь.
— Ты давно, Леша, в окно смотрел? — спрашивает Григорий Петрович, — времена нынче иные. Не заметил? Вот я тебе и подсказываю. Все нынче иное. Что прежде белым было, нынче черное. Худое нынче прекрасным стало. Добро и зло местами поменялись. Продолжить список?