– И кто это решил?
– Это решили мы, – араб кивает на своих приятелей.
– Когда меня станет интересовать ваше мнение, я напишу вам об этом.
Араб радостно оскалился:
– Луи!
Крепкий негр, который, как ему казалось, незаметно подошёл сзади, просунул руки Сергею под мышки и сцепил пальцы рук у него на шее. Типа зафиксировал. Араб демонстративно вытащил из кармана перчатки и натянул на руки.
– Чтобы костяшки не ссадить. Мы будем учить тебя слушаться, Снежок.
Удар каблуком левой ноги в подъём стопы сопящему в ухо негру. Подшаг левой ногой в сторону и назад, потом движение бёдрами, и правая нога выносится за ноги довольно сильного, но неповоротливого Луи. Араб, замахиваясь, бросается к тебе, но вы с Луи уже падаете назад, причем негр падает на кафельный пол, а ты – на него. Удар араба приходится в пустоту.
Кувырок назад, выход в стойку. Хмырь в перчатках по инерции делает шаг вперёд, негр стонет на полу, остальные ещё ничего не поняли и хлопают глазами.
Шаг навстречу, нырок под летящий в лицо кулак – и встречный удар в печень противника. Он падает, и ты успеваешь пнуть его в голову раньше, чем бросаются в драку оставшиеся шесть. Идиоты. Через десять минут ты строишь всех шестерых у стены с писсуарами. Первая пара со стонами и скрипами пытается отодрать себя от кафеля.
– Ты, ты, ты и ты, – поднять и поставить в строй. – Голос Сергея тих и спокоен, от этого шоколадкам ещё страшнее. Выполняют мгновенно.
За волосы поднята голова заводилы. Как удобно – его волнистые патлы достаточно длинны, чтобы можно было ухватить рукой.
– Как зовут?
– Ты ещё пожалеешь… – хрипит он, но глаза отводит.
– Я всегда жалею, если приходится делать людям больно. Ты не пробовал узнать, как я сюда попал?
Отрицательное движение головы.
– Ну и дурак. Я убил двух грабителей. Не людей, потому что один из них перед этим задушил мою мать. Люди так не поступают. Не заставляй меня думать, что ты не человек. У человека должно быть имя. Как тебя зовут?
– Али.
– Запомни, Али, я никого не обижаю. Первым… Будем считать сегодняшнюю встречу ошибкой?
– Хорошо…
– Спокойной ночи, парни.
Стены в карцере – голый бетон, холодный, сырой и какой-то скользкий на ощупь. Собственно, так, видимо, и положено в карцере. Свет выключили сразу после того, как лязгнул засов с той стороны. Что, в принципе, тоже понятно – с чего бы им делать карцер запирающимся изнутри? Здесь даже нашлось какое-то сиденье. Что-то вроде откидной пластиковой сидушки на правой стене, если стать спиной к двери. Долго сидеть не получается, начинаешь замерзать. Приходится вставать и пытаться шагать из угла в угол, два шага в одну сторону, два в другую. В брюках нет ремня, на руке – часов. Изъяли. Были бы в обуви шнурки – заставили бы и их вытаскивать.