Когда заседание возобновилось, месье Бувье и начальник тюрьмы, оказавшиеся лицом к лицу с обвиняемым, заявили, что черты Арсена Люпена и этого человека имеют лишь очень отдаленное сходство.
– Но тогда кто же этот человек? – вспылил председатель. – Откуда он взялся? Как попал в руки правосудия?
В зал пригласили двух надзирателей Санте. Поразительная неувязка: они узнали заключенного, которого по очереди охраняли! Председатель облегченно вздохнул:
– Да, да, я почти уверен, что это он.
– Как почти уверены?
– Черт возьми, я же видел его мельком. Преступника привели ко мне как-то вечером и два месяца напролет он пролежал на кровати лицом к стене.
– А до этих двух месяцев?
– О! Раньше-то он не сидел в 24-й камере.
Начальник тюрьмы дал уточнение по этому поводу:
– Мы перевели заключенного в другую камеру после его попытки к бегству.
– Ну а вы, господин начальник тюрьмы, выто видели его в эти два месяца?
– У меня не было повода встречаться с ним… он вел себя спокойно.
– И этот человек вовсе не тот заключенный, который был вверен вам?
– Нет.
– Тогда кто же он?
– Затрудняюсь сказать.
– Итак, подмена, совершенная два месяца назад, налицо. Как вы это объясните?
– Этого быть не могло.
– Неужели?
Видя, что тут ничего не добьешься, председатель повернулся к обвиняемому и доверительным тоном спросил:
– Послушайте, обвиняемый, не могли бы вы объяснить мне, каким образом и с каких пор вы оказались во власти правосудия?
По-видимому, такое доброжелательное обращение рассеяло недоверие подсудимого, и до него что-то дошло.
Бодрю попытался ответить. С трудом, благодаря умело и мягко проведенному допросу, он сумел составить вместе несколько фраз, из которых явствовало следующее. Два месяца назад его забрали в участок. Он провел там ночь и утро. Поскольку у арестованного не нашли ничего, кроме семидесяти пяти сантимов, его отпустили. Но в тот момент, когда он пересекал двор, двое охранников скрутили ему руки и посадили в тюремный фургон. С тех пор он находился в 24-й камере, где было не так уж и плохо… кормят хорошо… можно выспаться… Поэтому он не протестовал…
Все это было похоже на правду. Голос председателя, отложившего разбирательство до следующего заседания в связи с необходимостью дополнительного расследования, утонул в дружном хохоте взбудораженной до предела публики.
Расследование тут же подтвердило этот факт, занесенный в тюремную книгу: восемь недель назад некий
Бодрю Дезире провел ночь в полицейском участке. Освобожденный на следующий день, он покинул свою камеру в два часа пополудни. Но именно в этот день, в два часа