— Отвечай, когда к тебе обращается шерисмирай! — рявкнули поблизости, а затем послышался звук удара. Кто-то резко выдохнул, будто удар пришелся в живот, но стонов боли не прозвучало.
Иллиана стиснула зубы, пытаясь подглядеть в узкую щель в стене. Снова вернулось липкое ощущение какого-то предчувствия или причастности. Девушке ужасно хотелось увидеть узника в камере. Сердце стучало гулко и нервно, словно то, что сейчас происходило в паре метров за толщей камня, касалось ее лично.
Но, к сожалению, совершенно ничего не было видно.
— Вы и так будете меня пытать, чтобы узнать, не лгу ли я. Так зачем мне что-то говорить? — раздался дерзкий ответ, от которого все внутри Иллианы покрылось коркой льда.
Этот голос она тоже узнала.
Сперва ей показалось, что она ошиблась, что такого просто не может быть. Но затем узник снова заговорил, и все встало на свои места.
— Я повторяю, что не собирался проникать на территорию дворца. Я просто хотел посмотреть город.
Да, ошибки быть не могло. За стеной в камере сидел Фендор. Ее старый друг.
Но что он там забыл? Как оказался в клетке мираев? Ведь законы нагов очень жестоки к тем, кто оказывается в Верхней Шейсаре без разрешения. И Фендору это прекрасно известно.
— Тогда как ты оказался за вторым кругом царских садов? И как ты прошел охрану у городских ворот?
Этот голос Иллиане был незнаком. Видимо, он принадлежал тюремщику или стражнику. И его тембр был гораздо злее, чем у Торриена.
— Я показал чужой пропуск, — легко ответил Фендор, и Иллиана поняла, что он лжет.
Она всегда знала, когда друг говорил неправду. Сказывалось многолетнее общение.
Девушка закатила глаза, силясь не стукнуть себя по лбу. Фендор частенько любил выкинуть какой-нибудь глупый и опасный фокус. Например, прыгнуть с утеса в море, не разведав дно, только для того, чтобы покрасоваться. Или выбежать наперерез мчащей карете, чтобы доказать, что не боится. А то и вовсе залезть на крышу дома старосты города и на спор украсть оттуда флюгер.
Но сегодняшняя выходка перещеголяла все предыдущие.
— И где же сейчас пропуск, который ты показал на входе в Верхнюю Шейсару? — спросил все тот же неизвестный мужчина.
— Потерял, — ничуть не задумываясь, выдал Фендор новую порцию сомнительной хитрости.
— Это ложь, — обманчиво мягко ответил Торриен.
И снова мурашки пробежали по спине Иллианы. Спокойствие царевича сейчас пугало ее гораздо больше, чем ярость и гнев его спутника, ведущего допрос.
— Признавайся, ты хотел убить царя? — рявкнул неизвестный мирай. Его голос отразился от камня клетки, проник в узкую щель и ударил в уши Иллиане.