Схватив первое, что попалось под руку, – сосновое полено для разжигания очага, она уверенным голосом произнесла:
– Кто тут? Что тебе надо?
Ответом ей была лишь ледяная тишина. Несмотря на холод, Эм почувствовала, как жар разливается по всему телу, щеки у нее запылали.
– Я знаю, что ты здесь! – истерически закричала она. – Что тебе нужно? Почему ты прячешься? А ну, выходи, трус…
И тут она услышала позади себя голос, усталый и испуганный:
– Эм, это всего лишь я – Сейди, ты меня знаешь, Сейди Хопкинс.
Эм резко развернулась. Стоявшая перед ней женщина была полуголой, растрепанные волосы обрамляли исцарапанное, все в ссадинах лицо, ноги перепачканы кровью.
– Эм, – умоляюще произнесла она, – помоги мне. Пожалуйста. Я устала и страшно хочу есть. Спрячь меня где-нибудь. Не дай им меня схватить. Пожалуйста, прошу тебя. Они линчуют меня, потому что думают, будто я сумасшедшая. А я не сумасшедшая, ты же меня знаешь, Эм. Ну пожалуйста, Эм! – Она плакала.
От потрясения Эм оцепенела и была не в силах отвечать. Она попятилась, села на край кровати и наконец сказала:
– Что ты тут делаешь, Сейди? Как ты вошла?
– Вошла через заднюю дверь, – ответила сумасшедшая. – Мне нужно где-нибудь спрятаться. Они идут сюда через болота и скоро найдут его. Ох, я не хотела этого, Эм, не хотела. Бог свидетель, не хотела.
Эм тупо смотрела на нее.
– Ты о чем это? – спросила она.
– Ну, о мальчишке Хендерсоне, – рыдала Сейди. – Он нагнал меня в лесу. Схватил, стал издеваться и закричал, подзывая остальных. Я не знала, что делать; я испугалась и толкнула его, он упал на спину, а я прыгнула на него и стала бить по голове большим камнем – просто не могла остановиться. Я хотела только вырубить его, а потом посмотрела – О ГОСПОДИ!
Сейди прислонилась к двери и сдавленно захихикала, а потом разразилась громким смехом. Вскоре всю комнату заполнил ее дикий, истерический хохот. Уже наступили сумерки, и языки пламени, плясавшие в каменном очаге, отбрасывали причудливые тени на стены и потолок. Они плясали и в черноте безумных глаз женщины, подстегивая, казалось, ее истерику, доводя до еще большего неистовства.
Эм сидела на кровати, охваченная ужасом, оцепеневшая, в глазах застыли ошеломление и страх. Казалось, Сейди своим темным зловещим смехом гипнотизирует ее.
– Но ты же позволишь мне остаться, правда, Эм? – пронзительно взвизгнула женщина, а потом посмотрела прямо в глаза Эм и перестала смеяться. – Пожалуйста, Эм, – взмолилась она. – Я не хочу, чтобы меня поймали. Не хочу умирать, я жить хочу. Это они виноваты, они сделали меня такой, какая я есть.