– Тихо тут у вас, никаких классовых боев, – сказал он мечтательно, – как на курорте. Воздух чистый.
– Подожди, увидишь и классовые бои, – пообещал Василий. – В тихом омуте черти водятся.
К ним подошел комиссар продотряда Забавников – высокий, сутулый кузнец – и по-отцовски положил руку на плечо Панова:
– Люди уже собираются.
К сходной избе группами и поодиночке шли мужики, тревожно поглядывая на повозку с пулеметом, стоявшую у амбара. Любопытные женщины сидели на завалинках ближайших домов. Шушукались, щелкая подсолнухи, сердито сплевывали лузгу. Ребятишки вертелись тут же, они успели выкупаться в грязном ручье у моста и теперь старательно приглаживали мокрые вихры.
Из сходной избы продармейцы вынесли ветхий качающийся стол, кое-как установили его на земле перед толпившимися кривушинцами, накрыли красным сатином. К столу подошли Панов и Забавников.
Василий стоял неподалеку. Глаза его отмечали каждое движение в толпе, он видел, что в стороне вокруг Сидора и Потапа собралась вся сельская знать и кое-кто из середняков. Беднота теснилась у самого стола, почесывая затылки и весело переругиваясь, а за спинами, словно прячась от света, гомонили, пыхтя самосадом, осторожные середняки...
– Товарищи крестьяне! – Панов поднял руку.
Толпа разом затихла, кто-то в задних рядах крикнул: «Погромче! Не слыхать!»
– Товарищи крестьяне села Кривуши! – заговорил ломающимся баском Панов. – Вчера по декрету рабоче-крестьянского правительства у вас в селе вместо кулацкого, контрреволюционного Совета создан революционный комитет беднейшего крестьянства. Председателем комитета бедноты избран фронтовик товарищ Ревякин.
Панов оглянулся на Василия, как бы указывая, что вот, мол, он, ваш председатель, а из толпы, оттуда, где стояли Сидор и Потап, послышались злые выкрики:
– Самозванец!
– Кто его выбирал?
– Мы не признаем!
– Совет есть, с нас хватит!
Панов отыскал глазами бедняков:
– Товарищи, вы выбирали комитет бедноты?
– Выбирали! Чего там скулят толстосумые? – ответил одноногий фронтовик Сергей Мычалин. – Кто там сумлевается? Иди суда! – И он поднял над головой суковатую палку, заменявшую ему костыль.
– Товарищи! Власть на данном этапе принадлежит только пролетариату и беднейшему крестьянству – самым решительным борцам против капиталистов и помещиков. Только эти классы обеспечат всему народу справедливость и мир!
– Обеспечили! Всех мужиков угнали воевать! – крикнул женский голос с завалинки.
– Слыхали! Голытьба нас обеспечит?! Ха-ха-ха...
– Товарищи! – Голос Панова стал жестким и злым. – Войну нам навязала Антанта. Капиталисты Америки, Франции, Англии испугались, что советская власть крепнет. Так неужели мы, русские люди, сдадимся на милость Антанты? Не будет этого! Неужели мы станем на колени перед свергнутыми классами? Нет, не станем! Смерть буржуям!