– Чего навоз-то разваливаешь? Складывать за тебя кто будет?
Петька оглянулся, подождал, что еще скажет Потап. Вдруг решительно скомандовал:
– А ну, братцы-пролетарцы, налегни на вилы, на лопаты! – И заработал вилами.
Через несколько минут под навозом обнаружилась старая дверь. Петька, вспотевший, но радостный, дурашливо наставил вилы, как винтовку, и гаркнул на дверь:
– А ну, кто тут который и почему?
– Вот он куда запрятал! – Василий поднял дверь. – Вот где хлебец гноят, проклятые!
Потап осел на порог, схватил себя за волосы и зарыдал:
– Грабители! С голоду уморить хотите!
Вслед за ним заголосили его дочки.
Петька вынул первый мешок из ямы и с улыбкой сказал:
– Смотрите, братцы, как о соседском хлебе убиваются!
Пять мешков быстро очутились на подводе. Василий подошел к Потапу, протянул бумагу и карандаш:
– Распишись, контра... Пять мешков. А за обман народа с тебя еще контрибуцию слупим! Завтра решение представим. – И, подождав, пока Потап накорябал трясущейся рукой буквы, жестко сказал: – Выводи коня!
2
Маша увидела отца у плетня и – к нему.
– Батя, батя! – испуганно закричала она.
Юшка хотел было вскочить, но почувствовал, что кто-то его держит за пояс.
– О господи, что с тобой, батя? – Маша отвязала его от кола.
Юшка протер глаза:
– А где вороной, Манюшка?
– Какой вороной?
– Да повозка моя!.. Я на телеге ведь был, помню.
– А кто привязал тебя к плетню?
– Не знаю. Конокрады увели? А-яй-яй, голова садовая! Догулялся!
– Идем домой, папаня. Может, Панька распряг? – Маша помогла встать ослабевшему отцу и повела под руку домой.
Авдотья привыкла видеть Юшку таким – она не удивилась, не стала ругать. Кинула молча на лавку полушубок. Юшка повалился на лавку и застонал от головной боли.
В избу вошли Василий и Панов.
– Ты что же, отец, Сидору продался? – подошел Василий к тестю. – За гнилую телегу душу продал? Эх, ты!
Юшка откашлялся, хрипло заговорил:
– Васятка! Мать твою бог любил, вороной пропал. Конокрады увели, а меня к плетню веревкой привязали.
– Эх ты, вороной-пегий! Скоро и самого к Сидору под печку черти затащат. Цел твой вороной. На нем мы пять мешков хлеба от Потапа привезли. Почему не явился с подводой? Решению комитета не подчиняешься? Завтра к Сидору поедешь с нами.
Юшка с тревогой уставился на Василия:
– Это зачем меня-то к Сидору? Я у него полжизни батрачил, другого найдите.
Василий покачал головой и с укором сказал:
– Дешево же ты ему продался! За гнилую телегу! А мы ведь ее все равно реквизировали у него. Не дождался ты. Вот и постановление комитета есть. – Он достал лист бумаги из кармана, прочел: – Телегу кулака Гривцова реквизировать и передать бывшему его батраку Олесину Ефиму Петровичу.