А ещё рисовалась дилемма: уходить, спасая хотя бы «Роон», отдавая на почти гарантированное уничтожение своего подбитого собрата, или сбросить ход и продолжать отбиваться вдвоём? К чести немецкого контр-адмирала, он принял второе решение. Хотя два часа ожидания «Блюхера» – это очень много: ожидать-то приходится под интенсивным огнём противника. Единственное, что утешало, – когда фрегаттен-капитан Эрдман приведёт к месту боя свой тяжёлый крейсер, у русских практически не останется снарядов, если они будут продолжать в том же духе…
Чудеса случаются. И на войне они случаются чаще, чем где-либо: два двухсотдесятимиллиметровых снаряда из кормовой башни «Роона» аккурат угодили во вторую и третью трубы «Адмирала Макарова». Тяга в кочегарках сразу упала, и головной крейсер немедленно стал отворачивать с генерального курса, уступая своё место «Баяну», который до данного момента практически не был царапнут вражескими снарядами. Командир «Паллады», капитан первого ранга Магнус, видя выход из строя своего головного, приказал перенести огонь на «Роон», тем более, что он до этого здорово мешал старшему артиллеристу «Рюрика» фонтанами от падения своих снарядов.
При прочих равных и при отсутствии конкретного презрения со стороны госпожи Фортуны, везение с одной стороны должно отразиться и невезением этой же стороны…
Десятидюймовый бронебой с «Рюрика» проломил лобовую броню кормовой башни «Фридрих Карла» и лопнул внутри её. Огонь не проник в погреба, но внутри этой самой башни не осталось ничего живого и ничего способного продолжать бой.
Огонь немецкого отряда сразу ослабел практически на четверть. И обратная связь артиллерийского боя тут же вступила в свои права: чем меньше ты стреляешь по противнику, тем больше он стреляет по тебе. И эффективнее, кстати. А уж в случае дуэли «Рюрик» – «Фридрих Карл» преимущество стало поистине «раздавляющим»: два ствола в двести десять миллиметров и три в сто пятьдесят против четырёх десятидюймовых, четырёх восьмидюймовых и шести стодвадцатимиллиметровых (четыре стодвадцатки кормового плутонга левого борта отстреливались от «Бремена» и «Мюнхена», насевших с кормовых румбов.) И, кстати, преуспели в этом – врезали «Мюнхену» прямо в боевую рубку. Противоминная артиллерия «Рюрика» показала нахалам, что вполне способна их наказать за наглость, а главный и средний калибры продолжали разносить вдребезги и пополам «Фридрих Карла». А тот уже горел и кренился. Понятно было, что никуда он дальше морского дна отсюда не уйдёт. Снаряды русского флагмана пронзали его потроха и взрывались в самых что ни на есть серьёзных местах.