Надо сказать, что «Новик» с Особым полудивизионом после успешной торпедной атаки «Аугсбурга» отнюдь не вывалились из сражения. Построившись в пеленг, они стали достаточно быстро нагонять сражающихся и вцепились своими пушками в германские лёгкие крейсера. Не такая уж и авантюра, даже если не учитывать помощь кормового плутонга «Рюрика». По мощи огня, кстати, пять русских эсминцев даже перекрывали суммарный бортовой залп двух немецких бронепалубников.
Бёкер, командир «Мюнхена», понял, что нужно уйти хотя бы из-под огня русского флагмана, который уже успел своими стодвадцатками здорово подрасковырять надстройки и борт его крейсера – от эсминцев ещё можно было отмахаться. А может, и сами отстанут…
Не отстали.
– Поднять: «Преследовать противника! Поворот влево четыре румба», – азартно выкрикнул Палецкий, и «Новик» послушно повалило в повороте. Манёвр повторили идущие следом «Пограничник», «Охотник», «Сибирский стрелок» и «Генерал Кондратенко».
– Есть, Пётр Петрович, врезали! – удовлетворённо потёр руки артиллерийский офицер «Новика» Федотов, весело посмотрев на командира. – Беглый огонь! – это уже в микрофон.
Все четыре стодвухмиллиметровки эсминца дружно зарявкали в сторону «Мюнхена» с максимально возможным темпом. Вообще-то данная артсистема была одной из самых скорострельных в мире среди установок своего класса – до пятнадцати выстрелов в минуту. Но это, конечно, не в бою на качающейся палубе корабля, а на полигоне. Неприцельно. Но и в имеющейся ситуации каждые десять секунд распахивалось жерло зарядной каморы, из неё со звоном вылетала латунная гильза, заряжающий загонял в ствол новый унитарный патрон, замок с чавканьем закрывался, наводчик, не отрываясь от прицела, слегка доворачивал колесико…
– Огонь! Огонь! Огонь! – регулярно звучало у каждой пушки. И снаряды летели к цели. Минимум два из каждого ствола находились в полёте в любой момент времени. Эсминец в артиллерийском бою крыл крейсер. Пусть это и был самый лучший в мире эсминец, а крейсерок – так себе. Но действительно – на «Мюнхене» наблюдалось уже два пожара, отвечали на обстрел только три пушки из пяти стрелявших на борт, а «Новику» досталось пока только одно попадание.
Особый полудивизион тем временем исправно курочил своим огнём «Бремен». А там огневое преимущество русских было вообще почти двукратным – восемь стволов против пяти. Но первым в нокдаун отправился всё-таки «Сибирский стрелок» – на протяжении двух минут он схлопотал целых три попадания. И если два из них оказались не более чем неприятными, то третий снаряд с немецкого крейсера взломал борт ниже ватерлинии. Вода стала распространяться по машинному отделению, скорость стремительно упала, и русский миноносец вывалился из общего строя. Но немцам прилетало всё-таки больше. Оба лёгких крейсера Кайзермарине горели и достаточно вяло отвечали своим преследователям. Однако имели они значительно большую боевую устойчивость. Тем более, что на зюйд-весте нарисовался дымок. Дымок, быстро вырастающий в ДЫМ.